Эдуард Байков. Игроки в кости

ИГРОКИ В КОСТИ

Полемика под общим заголовком «Религия: за и против», развернувшаяся на страницах журнала «Бельские просторы» между Рустемом Вахитовым, автором статьи «Письмо академиков и отношения церкви и государства» («Бельские просторы», № 1, январь 2008 г.), которая, кстати, была ранее опубликована в газете «Истоки» (№№ 32-33, август 2007 г.), и Александром Чикижевым, автором статьи «Бог верит в тебя» («Бельские просторы», № 1, январь 2008 г.), несомненно, должна привлечь большое внимание. Во всяком случае, у автора данного отклика появились свои мысли по этому поводу, которыми мы и решили поделиться.

Даже не будучи другом философа и писателя, доцента Рустема Вахитова (кем и является автор), можно заметить, что Вахитов – человек верующий, православный. Это видно из контекста как вышеуказанной статьи, так и многочисленных его публикаций в местной и центральной прессе. Разумеется, эту позицию никто не вправе запрещать и оскорблять – свобода мысли и, в частности, вероисповедания есть величайшее достижение человеческой цивилизации. Другой вопрос, что не должно быть и навязывания (тем более публичного) своего мнения. Но Вахитову подобный подход не присущ – и это замечательно!

Верить или не верить в Единого или Триединого Бога – это личное дело каждого человека. А вот пытаться распространить эту веру, то есть свое личное убеждение, в приказном, а значит насильственном порядке – это уже занятие незаконное. А теперь вдумайтесь: то, что проходят в школах, да и в высших учебных заведениях, реально является ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ предметом изучения. То есть все в том же приказном порядке учеников (студиозусов) ПРИНУЖДАЮТ заучивать, вбивать себе в голову определенную информацию – ибо иначе не сдашь экзамен и вылетишь в два счета. Конечно, сдают и так, взяточки там разные суют, ничего не заучивая. И все-таки получается, что обязательные предметы (дисциплины) – это норма и – более того – закон для обучающихся.

И вот таким законом, обязательным для изучения знанием, возможно, станет (как в прежние времена) закон Божий. То есть основные догматы и постулаты христианского вероучения. Надо ли это юному и еще пока что неразумному созданию? А если дитятя не хочет зубрить религиозные истины, а его заставляют? Если это не насилие над психикой и личностью, то что же?!.. Учебные школьные дисциплины (в сжатом виде передающие знание из различных областей науки) просто НЕОБХОДИМЫ юным гражданам для дальнейшего мало-мальски успешного адаптирования к жизни в современном обществе. Религиозное же знание не может считаться необходимым для этих целей. Как и мифологическое, и оккультное.

Что касается вузов, то студенты могут нуждаться в изучении религиозного (мифологического, оккультного) знания лишь в рамках своей специализации, а углубленно – лишь факультативно, на тех же семинарах, о чем в своем материале оговаривается и Р. Вахитов. Что, впрочем, уже давно и происходит. И это нормально. Все-таки студент – повзрослевший человек, по сравнению со школяром. И может сам решить – быть ему атеистом, верующим ученым или богословом.

Р. Вахитов, выступая за включение теологии в список научных дисциплин ВАКа, сетует на то, что так, мол, можно и философию с иными гуманитарными дисциплинами исключить из вышеупомянутого списка, а значит, из числа наук вообще. Я уже писал в статье «Проклятые вопросы» («Истоки», № 3, январь 2008 г.), что не могу согласиться с нынешней трактовкой философии и даже так называемых общественно-гуманитарных научных дисциплин.

Действительно, сегодня философию относят к одной из групп научных дисциплин. Всего их четыре: естественные науки (астрономия, физика, химия, геология, биология и другие), математические (арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия), технические (например, гидротехника, теплотехника, электротехника) и большая группа общественно-гуманитарных наук (таких, как история, социология, политология, культурология, педагогика и многие другие). Вот в эту-то последнюю и включают философию.

Так что же такое философия? Как вы поняли, одни трактуют это понятие весьма узко: философия – одна из наук. Вторые берут пошире: философия есть метанаука, наука всех наук. Третьи – «обособленцы» – заявляют: философия – это такой же равноправный тип знания и мировоззрения, как и остальные области духовной культуры: наука, искусство, мифология, религия, оккультизм, идеология, право, мораль.

Автор данного отклика придерживается третьей точки зрения, с одним дополнением – философия действительно выступает в качестве метанауки, метазнания для всех научных дисциплин и направлений. Она дает науке (и разным ее областям) всеобщие принципы и методы познания, в том числе универсальные категории мышления.

Так что философы – это, в конечном итоге, не ученые, это – любомудры. Помимо спецов в области чистого философствования, из них могут получиться (и часто получаются) отличные науковеды, методологи, логики, футурологи и обществоведы (в самом широком смысле этого слова). Впрочем, гуманитарии и «общественники» – тоже не ученые в полном смысле этого слова. Скорее, они – представители особого рода знания – гуманитарного. И «технари» не ученые, а представители технического знания (как теоретического приложения к технико-технологической практике). Подлинными учеными, по нашему мнению, являются представители естественных и, с некоторой натяжкой, математических наук. Надобно лишь психологию, антропологию и экономическую географию ввести в состав блока естественных наук, а экономику (вкупе с кибернетикой, информатикой и информдинамикой) отнести к математическим наукам.

Впрочем, многие века все считалось наоборот: это естественные науки были частью философии. Например, физику (как раздел философии) называли натуральной философией. Но это длительный антично-средневековый курьез. В самой средневековой философии уверенно властвовала теология (богословие) – и первая была служанкой последней.

Ныне мы можем наблюдать все тот же, только теперь перевернутый, казус: философия уже давно превратилась в служанку – сначала науки, а затем и политики. И нет к подобным философам-слугам никакого уважения. А говорить, подобно Вахитову, что вот, дескать, вся философия и натурфилософия (физика с химией) вышла из теологии, и поэтому последняя тоже имеет право на научный статус, – то же самое, что сравнивать умудренного жизненным опытом взрослого с ребенком, у которого «чистое как белый лист сознание».

Не только естествознание (вообще наука в целом!), но и философия уже давным-давно выросла из тесных пеленок религии, теологии и схоластики. Может быть, вы желаете напялить на взрослого дядю ползунки? Смешно, право слово!

И еще: возврата назад нет – ни к магическому, ни к мифическому, ни к политеистическому, ни к монотеистическому религиозному знанию как преобладающим и наиболее приближенным к истине, к полному познанию окружающего человека и его внутреннего бытия. Эти ступени мы уже прошли, и они привели к более высоким стадиям («площадкам») познания мира – на пути прохождения лестницы, ведущей к Истине и Знанию. И если есть продуктивность в том, чтобы включить отдельные элементы религиозного, мифологического и оккультного мировоззрения (как и художественно-творческого) в комплексное научное знание, то сделать это можно лишь на качественно новом витке диалектической познавательной спирали: помните – тезис, антитезис, синтез?..

Теперь – что касается узости мышления научных специалистов, на которую упирает Р. Вахитов. Разумеется, во многом он прав, но не во всем. В оправдание подобного положения дел – «ограниченности мышления современных ученых» – скажу, что объем научно-технической и философской информации о мире и о нас самих настолько колоссален, что невозможно физически (а значит, и интеллектуально) охватить его – даже факультативно. Чтобы на должном уровне разбираться хотя бы в вопросах своей узкой специализации (даже не отдельно взятой научной дисциплины или направления), нужно положить на это всю жизнь. О какой уж тут энциклопедичности знаний, о каком «самом широком обобщении» можно говорить?

Но, конечно, этот тезис не оправдывает тех, кто «со свиным рылом да в калашный ряд лезет». Естествоиспытатель или математик, чтобы аргументированно что-либо доказать или просто заявить в гуманитарной области, должен вначале разобраться в основных вопросах этой сферы, почитать соответствующую литературу, поговорить со специалистами-гуманитариями, дабы не выглядеть посмешищем («…ученый доктор Гусь, я медицину знаю и вылечить берусь») и не смущать умы людей, верящих на слово данному авторитету. Так и гуманитарий-обществовед обязан поразмыслить над постулатами и категориями естественнонаучного знания, прежде чем заберется на трибуну или возьмется за перо (или клавиатуру), чтобы высказать что-нибудь умное в области точных наук. Но право такое они имеют, при правильном подходе.

Да, прав Вахитов и в том, что многие постулаты (вроде бы аксиоматичные) ученые принимают «на веру», и «вера» эта может пошатнуться, что и происходит при смене научных парадигм. А процесс этот регулярный. Но принимают их не абы как – типа «пришел пророк и сказал» – а с использованием математического аппарата доказательств, анализируя и синтезируя строго логически, да еще проверяя (в большинстве, но не во всех случаях) экспериментально, эмпирически. Бывает и так, что факты исследователю «Икс» вроде бы говорят об одном, а исследователю «Игрек» – совсем о другом. И оба как бы правы. Начинаются споры, дискуссии и противостояния. Как, например, между релятивистами и их противниками, вакуумистами и сторонниками эфира, детерминистами и квантовыми физиками. А окончательного истинного вывода пока, увы, не видно.

Некорректно обвинять некоторых академиков РАН в изучении ими во время оное лишь главы из «Краткого курса истории КПСС». Откуда Вахитову известно, что они на самом деле изучали (возможно, тайком, как это делали мы, студенты восьмидесятых), помимо диамата и истмата, в советское время, и совсем уж свободно с началом перестройки и реставрации капитализма в российском обществе? Надо бы им устроить показательный экзамен по знанию общефилософских вопросов – и только после этого выносить свой суровый вердикт.

Что касается комиссии РАН по борьбе с лженаукой, то поверьте – на самом деле это вовсе не последний заслон «победоносному шествию» мистики, оккультизма, религиозных суеверий и предрассудков, а также шарлатанства от науки – как они себя позиционируют. Нет, это – карающий орган научной власти, той, которая не приемлет никаких революционных потрясений и смены парадигм.

Мне в недавнем интервью на государственном радио задали вопрос: почему все эти заслуженные-перезаслуженные академики не дают хода новейшим идеям, которые вступают, так или иначе, в противоречие с существующей ныне научной парадигмой? Так в самом эпитете, примененном к ним, как раз и содержится ответ! Они ведь всю свою жизнь работали в рамках нынешней (во многом устаревшей и перезрелой) парадигмы, писали труды, получали регалии и разные звания и степени. Как же они могут взять и перечеркнуть плоды всей своей жизни?! Пришел какой-то выскочка – и отменил все их многочисленные результаты, все их труды, все их книги, а то и смысл их научного творчества и карьеры. Кто же после этого его будет любить? Вопрос чисто риторический.

Вот так и они (возможно, далеко не все, ибо частенько лишь приспособленцы вылезают наверх) когда-то бунтовали против отживших идей и их апологетов, пропахших нафталином, а теперь сами превратились в драконов.

И еще, как мы помним: «старикам всегда у нас почет» – это да. А вот «молодым» не «везде у нас дорога». Не пущать – главный принцип коэволюции староватых генералов и молодых бунтарей, только, к сожалению, коэволюции антагонистической, со знаком минус. Поэтому многие молодые (и не очень) и предпочитают быть маргиналами – свободными от всяческих надуманных условностей и ограничений!

Но перейдем к оппоненту Вахитова. Чикижев, при всем своем выпуклом отрицательном отношении к религиозному мракобесию, чувствуется, последовательно отрицателен лишь к самим вероучениям, к разным религиозным конфессиям. Попросту говоря, резко индифферентен к священнослужителям. Последние, и это тоже видно, вызывают у него стойкую идиосинкразию. А вот его отношение к Богу и другим персонажам нашей собственной виртуальной реальности не так просто, каким кажется.

Кстати, мы пишем «Бог» с заглавной буквы потому, что именно так отличается от других ирреальных существ тот объект виртуального внутреннего мира, которого верующие в него (как и неверующие) полагают высшим, так сказать, руководителем (Конструктором, Творцом, Создателем всего сущего). Ранее было много таких персонажей нашего психического мира: разных божеств, богов и богинь, духов и демонов. А коли выбрали одного главного (и договорились таковым его считать), стало быть, необходимо в целях правильного правописания выводить именно так, с прописной буквы. А вот дьявол предшественников (дьяволов) не имеет, потому и со строчной пишется (впрочем, имя его тоже надо писать с заглавной – Сатана, Иблис). Позволю себе пояснить подробнее.

Предметы и явления бытия познаются (отражаются в сознании) людьми не сами по себе, а посредством образов. Каждому предмету (явлению) соответствует определенный образ. Образы предметного (реального) мира осознаются и выражаются людьми как знаки. Таким образом, в рамках объективной реальности создается особый символический мир, в котором информация выражена в виде знаков и символов. Информационная сфера (содержащая потенциально виртуальную реальность) – это мир символов. Отражение бытия (объективной реальности – материальной и социальной) происходит в сознании людей посредством образной системы. А образы, в свою очередь, кодируются и декодируются (осознаются) как знаки-символы. То есть речь идет об отражении отражения бытия.

По сути, символический мир – искусственная (неприродная) и в значительной степени иллюзорная (нереальная) действительность, продукт субъективной духовной реальности – «реальности второго уровня» (ведь даже цвета в природе не существует, это – ощущение разной длины электромагнитных волн, присущее человеческому восприятию). При этом знаки (символы, имена) могут обозначать любые объекты и явления – денотаты (десигнаты, номинаты, референты): как реальные, существующие в объективной действительности, так и иллюзорные, существующие лишь в субъективной реальности (единорог, Кощей Бессмертный, Терминатор, бластер и т. п.). Подчас символические посредники – не столько вещественные и реальные объекты, сколько выдуманные, искусственные институты и персонажи, населяющие особое информационно-виртуальное пространство. Извините, если что-либо не совсем понятно, – таков научный стиль изложения, от которого в приведенном абзаце мы не смогли отойти полностью.

Мы видим, что Бог и просто боги есть не что иное, как псевдоденотаты, то есть не существующие в объективной (материальной) реальности объекты. А существуют они – и это точно и так же реально, как дважды два четыре, – лишь в виртуальной реальности нашей психики.

Впрочем, дабы не погрешить против научной истины и этики, все же необходимо признать, что как не можем мы доказать (подтвердить экспериментально) существование Бога в объективной (а не субъективной) реальности, так не можем пока что доказать и обратное. Не вся природа познана, не на все уровни ее мы проникли, и даже многие ее феномены мы понимаем не полностью или неправильно, искаженно. В этом «повинно» частное проявление так называемого антропного принципа, когда мы меряем все по себе. А ведь Протагор имел в виду вовсе не то, что человек – высший судья и пуп мироздания. Античный мудрец говорил о том, что человек как «мера всех вещей» субъективен в своем знании и познании. А, будучи субъективным, знание это неистинно и неполно. Так что споры о Боге далеко не завершены.

Но вот Чикижев-то как раз и верит в Бога как в Великого Конструктора – эта скрытая, но плохо прикрытая для внимательных наблюдателей вера так и прет из него. Споря с апологетами вероучений, «бодаясь» с самим Господом, он всеми фибрами своей вопящей о просветлении души страстно желает доказать – прежде всего самому себе! – что Он ЕСТЬ!!! Ибо если нет Его, то насколько же бессмысленно все мироздание, никчемна жизнь, ничтожны достижения разума, да и сам разум!.. Но если бытие в мире есть система систем, а это научная концепция, то ему присущи самоорганизация и самообучение. Ибо вектор коэволюции таков и только таков – в этом можно убедиться на наблюдениях и анализе наблюдений различных форм движения материи. А раз есть самоорганизация, развитие, коэволюция, то, значит, имеется проект, ведь любое развитие (качественное изменение) происходит по какой-либо программе, по алгоритму действий. А если существует единый Проект (как совокупность множества частных проектов), то, выходит, есть и Проектировщик, он же Конструктор?..

Оба они (и Вахитов, и Чикижев), каждый по-своему, близки к этой идее – бытия Бога. Близок к ней и автор данной статьи-отклика. Но как ученый – диалектик-материалист – я не могу ни огульно отрицать реальность сверхразумной Первопричины, ни самозабвенно принимать ее реальность на веру, ибо НЕ ДОКАЗАН сей факт – эмпирически. Математически может быть доказан (и это уже сделано). Что касается упоминаемых Чикижевым поборников квантовой теории, то насчет этого приведу несколько любопытных фактов.

Согласно принятому в физике фундаментальному принципу причинности, исключалось взаимовлияние событий, пространственное расстояние между которыми столь велико, что они не могут быть связаны световым сигналом. Но вот в 1964 г. во время краткосрочной стажировки в США ирландско-швейцарский физик Джон Стюарт Белл получил поразительный опыт в области квантовой физики, на основе которого сформулировал свою знаменитую теорему, ставшую для многих ошеломляющим сюрпризом. Суть ее в том, что квантовые эффекты не являются локальными, то есть наблюдаются не в одном каком-то месте в одно и то же время, а в нескольких одновременно. Это значит, что во Вселенной нет локальных причин – линейных причинно-следственных связей и отношений.

Попросту говоря, формы существования материи – пространство и время – являются реальными лишь в нашем сознании, ограниченном получением информации посредством органов чувств. Согласно Роберту Антону Уилсону, можно сформулировать теорему Белла и так: Вселенная есть единая Мегасистема, в которой нет обособленных объектов, ибо все они взаимосвязаны, причем находятся во всеобщей связи, превышающей скорость света.

Возникает противоречие, ибо специальная теория относительности Альберта Эйнштейна, кроме всего прочего, гласит, что ни один материальный объект не может двигаться быстрее света. Но в том-то и дело, что речь идет о любом материальном объекте, обладающем ВЕЩЕСТВЕННО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМИ характеристиками. Очевидно, что в теореме Белла и вытекающих из нее выводах имеется в виду не вещество или энергия, а некое третье начало. Таким элементом, двигающимся быстрее скорости света (фактически мгновенно), является информация (другие наименования: сознание, дух, мысль, Мировая душа, Нус, всемирный эфир, Акаша). С введением в белловский постулат информации противоречие легко разрешается.

Десятилетием раньше английский физик-теоретик Дэвид Бом выдвинул принцип нелокальности, под которым подразумевал следующее: кванты (порции энергии, например, света, испускаемого частицами) не передают информацию через время и пространство (то есть линейно), они просто обитают в таком измерении, где информация существует всюду и одновременно, то есть информация не локальна, а, напротив, тотальна, всеобъемлюща, и передается мгновенно. Речь идет о едином поле Вселенной, в котором содержится вся информация – в нашем понимании пространственно-временного континуума информация о прошлом, настоящем и будущем. Более того, по-видимому, первочастицы (мельчайшие кирпичики материи, из которых состоят элементарные частицы: у тяжелых – кварки, у легких – микролептоны) обладают тем, что мы называем сознанием, разумом.

В свое время основоположники квантовой механики и электродинамики столкнулись с таким фактом, что поведение частиц не подчиняется привычному в макромире действию закона причинности: частица могла «повести» себя вовсе не так, как того требовала обычная каузальность, действующая в мире, описываемом законами классической физики. Но если у частиц есть то, что мы называем выбором, то, значит, они обладают сознанием, ибо выбор и потребности присущи живым и разумным (осознанные выбор и потребности) объектам, а в косном мире действует чисто механическая и термодинамическая причинность. Таким образом, устраняются противоречия между релятивистской теорией (принцип детерминизма: системы движутся одни относительно других и постоянно взаимодействуют друг с другом) и квантовомеханической теорией (принцип неопределенности: невозможно вычислить одновременно и положение, и скорость частицы, то есть не наблюдается явная каузальность). Здесь речь может идти, возможно, не о самих элементарных частицах, а о составляющих их субэлементарных частицах: у адронов – кварки, у лептонов – микролептоны.

Материя существует, как известно, в трех состояниях: вещество, поле (возбужденное состояние среды), вакуум. Ныне считается, что последний не есть абсолютная пустота, а является потенциальным, виртуальным состоянием материи – ее предсостоянием и основой (с нулевой энергией взаимодействия микрочастиц, но, скорее всего, с некоторой превышающей значение ноля энергией взаимодействия пар виртуальных частиц). Вероятно, именно в вакууме имеет место мгновенное распространение информации, то есть со скоростью, значительно превышающей скорость света. Возможно и так, что информация не распространяется в привычном для нас смысле, а ВОЗНИКАЕТ сразу везде – одновременно во всей Вселенной на уровне вакуума. Субфизический уровень – глубокий (сверхплотный, сверхсжатый, сверхтвердый) вакуум, который есть источник материи, то Первоначало, откуда все вышло и куда все однажды вернется.

В нашем случае все вышеприведенное подтверждает теоретическое обоснование коэволюции как сущностной характеристики бытия, ибо последнее представляет собой единую сеть материально-информационных феноменов, связанных воедино принципом универсальной и мгновенной информационной связи. При этом информация выступает как негативная энтропия, то есть если энтропия есть мера разнообразия и хаоса системы, то информация (негэнтропия) есть мера упорядоченности и организованности системы. В известном смысле все это свидетельствует в пользу учений пантеизма, панпсихизма и гилозоизма, а также подтверждает гениальные прозрения русских космистов о всеединстве, сродности и соборности бытия человека и мира.

Вот такие выводы возникают из обобщения постулатов и результатов квантовой физики. Но теоретики-квантовики, как мне кажется, зашли слишком уж далеко. Есть очень интересный и познавательный фильм «Что мы знаем о bleep?» («bleep» на английском означает «электромагнитный сигнал»). В нем с рассказом о парадоксах человеческого бытия выступают авторитетные физики – представители квантовой теории. И они, ничтоже сумняшеся, приходят к выводу, что все, нас окружающее, зависит от наших мыслей. То есть господа ученые скатились в самый тривиальный субъективный идеализм, в солипсизм. Как говорится, приехали, дальше некуда…

Эта идея, конечно, не нова, и не европейские субъективные идеалисты ее выдвинули, и даже не античные философы Греции и Рима. Гипотеза эта идет еще от адептов ведической комплексной религии – вспомним ее положения об иллюзорности бытия (о сансаре – круге перерождений, и о лиле – игре Творца), о тождестве человеческой личности (Атмана) и Бога-Творца (Брахмана).

Опять же, ссылаясь на Ньютона и Эйнштейна, Вахитов лукавит, утверждая, что оба физика якобы верили в Бога, да еще и постоянно вслух заявляли об этом. Ньютон жил и творил в то время (2-я половина XVII – 1-я четверть XVIII века), когда влияние церкви было еще огромным. И попробуй-ка заяви о своих атеистическо-материалистических воззрениях открыто. Сжечь – не сожгли бы, но из всех почтенных научных (Кембриджский университет, Королевское общество) и ненаучных (Палата общин, Монетный двор) учреждений выгнали бы взашей без права восстановления. Ньютон скорее колебался – все еще признавал авторитет Писания, но яростно протестовал против попыток использования христианских догматов в науке, особенно в экспериментальной ее части.

Ньютон сильно увлекался алхимией – это факт. Ньютон был приверженец «мудрости древних» – концепций античных мыслителей – это тоже факт. И бесспорный факт – толкование Библии Ньютоном не буквально, а аллегорически. То, что его главный труд «Математические начала натуральной философии» содержал в себе (где-то неявно, а в других местах и пассажах весьма явно) безбожные идеи и постулаты, – это факт неоспоримый. И уж если говорить о Ньютоне как о верующем, то был он не добрым христианином, а арианцем, отвергающим догмат о Троице – естественно, тайно, про себя. Исаак Ньютон верил с сомнениями, а в науке для веры места не оставлял.

Эйнштейн же был последовательным атеистом, публично отвергавшим и христианство, и родной ему иудаизм, и все прочие религии. Интересующиеся научным наследием и биографией Альберта Эйнштейна порою ошибаются насчет его позиции по отношению к религии, встречая постоянные упоминания им бога (как, впрочем, и черта). Но это неизменно была лишь метафора. Эйнштейн использовал, к примеру, известное свое выражение «Бог не играет в кости», подразумевая под этим, что нет никаких статистических случайностей, все взаимосвязано, имеет свою причину и следствие.

Не стоит понимать буквально и превратно слова Эйнштейна, приводимые в его трудах: «Ответить на вопрос о смысле жизни – значит обладать религиозными чувствами. Ты спросишь меня: имеет ли смысл подобный вопрос? Отвечаю: тот, кто не видит смысла в своей жизни и в жизни себе подобных, тот не только несчастен, но едва ли сможет продолжать жить». Под «религиозными чувствами» великий физик подразумевал, как видим, восторженное преклонение перед гармонией законов природы, ощущение осмысленности существования человека как разумного существа, принадлежащего той же Природе.

Вот и мне хотелось бы сказать напоследок обоим авторам, а также тем, кто разделяет их позиции: споря о Боге, вы уподобляетесь игрокам в кости – то ли чет, то ли нечет, что там выпадет? Это, увы, не наука. Вероятность не отменяет точное знание. Будем же стремиться к нему – наиболее точному и полному, приближенному к Истине.

© Эдуард Байков, текст, 2008

© Книжный ларёк, публикация, 2016