Эдуард Байков. В поисках белого цвета...

В ПОИСКАХ БЕЛОГО ЦВЕТА…

 

Кристина Андрианова (в замужестве – Книга, – да-да, такая вот «вещая» фамилия!) – талантливейшая поэтесса – она росла на моих глазах все эти годы, и из маленькой еще тусклой звездочки превратилась в звезду, сияющую ярко на поэтическом небосклоне нашего сурового края, да и России, пожалуй! Она родилась в таком недавнем, кажется, 1987 году. Выросла в поэтической столице Башкирии, в городе «Родников Вдохновения»… А так же «портовом» и «краблестроительном» (про него вся Башкирия в шутку так говорит, добавляя, что там «порты шьют» и «крабли» – грабли делают) городе Белебее.

Кристина окончила факультет башкирской филологии и журналистики БашГУ. Лауреат и дипломант 6 всероссийских, 2 межрегиональных и 10 республиканских конкурсов по литературе, журналистике и поэтическому переводу. Автор и соавтор книг – переводов стихов Ларисы Абдуллиной и Зуфара Валита. Ее первое стихотворение «Блудный сын» было опубликовано в газете «Белебеевские известия», когда она училась в седьмом классе. Тогда же она впервые продекламировала свое произведение со сцены.

В родной для поэтессы 17-й школе Белебея было музыкальное отделение и она окончила класс фортепиано. Она называет своим учителем стихосложения мэтра белебеевской публицистики и журналистики, ныне покойного Дениса Ахметзянова, сотрудничает с уфимскими композиторами, пишет тексты на их музыку.

Интересно отметить, что группа из Германии «TriOzean» исполняет песню на слова, родившиеся из ее сердца. Сейчас та же группа записывает новый альбом, используя тексты Андриановой-Книги. Русский текст гимна Башгосуниверситета, слова песни для зимних Международных детских игр – 2013 в Уфе, множество других композиций – это всё её. Кристина – автор книги «Интервью с мечтой», соавтор 18 сборников, стипендиат премии имени Мустая Карима.

Ещё она член Союза журналистов РБ и РФ. Она является дважды лауреатом Межрегионального поэтического фестиваля «Родники вдохновения», обладательницей медали «Вдохновение» Всероссийского открытого конкурса «Первые шаги». Как она сама говорит о себе – в сфере интересов, кроме литературы, также журналистика, история, политология, психология, генетика, кино, теннис, бадминтон и даже физиогномика.

 

*  *  *

 

На первый взгляд, кстати, обманчивый, читая стихи Кристины Книги, кажется, что они написаны в традиционной просодии, наследующей и Золотому, и Серебряному веку. При этом постакмеизм Кристины очень современен — он полон примет времени, ему присуще ощущение именно сегодняшней растерянности, дезориентированности.

Нетрудно заметить, что у Андриановой-Книги своё время воспринимается как не своё: и больнее, и яснее. Лирическая героиня Кристины, прежде всего, сообщает нам не то, что Кристина видит, когда смотрит, а то, что с её поэтической личностью в это время происходит. Поэтесса отрывает себя от будничного:

 

…А я – ничья.

И мне так – хорошо.

Мне хорошо –

ни с кем и ниоткуда.

Никто не возвратился,

не ушел,

не дал по блату

звания и чуда.

 

Стиль, с одной стороны, намекает вдумчивому читателю на нерушимую связь взрослой жизни с воспоминаниями и ценностями детства, а с другой, демонстрирует, что персонажи К. Книги — одновременно и виртуальны, и реальны. И я – хотите критикуйте, хотите примите, таков уж я есть – воспринимаю стихи Кристины, как более или менее подробный метафизический конспект жизни, протекающей у неё в нескольких мирах одновременно.

 

Призрак собаки

Где-то в потемках воет.

Ходит по скверу

Неуловимый тать.

Вот в Тмутаракань

Мы убежим с тобою –

И не сумеет

Тетка-хандра догнать.

 

Кристина очень нова, на самом деле, при всей её внешней включённой в традицию мейнстримности. Она – не мейнстрим поэзии, а СТИЛИЗАЦИЯ под мейнстрим. И если присмотреться, сразу увидите…

Она сохраняет верность не определённому творческому методу, как сперва мерещится, а только определённой культурной ситуации, в рамках которой свободный стих воспринимается как особый формат поэтического высказывания, а не просто форма.

Главное у Кристины «интонация» — призванная с особой полнотой выразить индивидуальность поэта. К. Книга совмещает лирические зарисовки с гротескным бурлеском, порой Кристина в рамках постакмеистической традиции соединяет разговорную интонацию с самоиронией и драйвом. Если определять поэзию Андриановой-Книги в двух словах — это жизнерадостность и чувственность. О радости бытия говорят уже название книги: ««Интервью с мечтой». Или многие имена стихов…

В прежней поэзии и в «проказе провинциальности» уфимского литературного мира Кристина в немалой степени почерпнула свой особый, женский стоицизм, особенно заметный в автобиографических «виньетках». Тематика даже в маленьком стихотворении весьма широка — от пейзажных зарисовок и путевых заметок Кристины до социально ориентированной лирики. Эта широта отражает и показывает разнообразие творческих интересов и просодических возможностей автора.

 

Нет ни времени, ни имени.

Бесконечность синевы,

Сны незримые-былинные

Да шаманы, да волхвы…

Во вселенной растворенная,

Слышу пение комет –

И плыву я, трехозерная,

Мимо млечных андромед.

 

Иногда кажется, что Кристина занимается рок-поэзией, и, безусловно, опыт музыкального восприятия прямо и непосредственно отражается на её стихе. Да ведь и из биографии вы видели, что Кристина – автор слов для многих песен. Это чувствуется и в тех стихах, которые песнями не стали.

У Кристины чистой и внятной мелодии на уровне музыки стиха соответствует такая же чистая и внятная мелодия смысла. Но порой на сюжетную ясность, не вытесняя её, накладываются, как в аппликации, нехарактерные для музыкально-«душевной» лирики метафоры, чуть ли не к постмодернистскому хаосу отсылающие образ…

Часть опубликованной в «Книжном ларьке» подборке как бы привязана к стилизаторской балладной традиции, это новый язык, новое дыхание и обращение к тому «я», которое за всю жизнь не было выговорено. У Кристины преобладает лирическое самонаблюдение, сдобренное самоиронией, велика доля сентенций, притязающих на общезначимость.

У неё много ритмически заострённого афоризма:

 

Мне не нравятся эти пьесы,

Где пиарят победы пирров,

И не нравится мир бессилья,

Где в пирах рождены кортесы…

 

*  *  *

 

Кристина Андрианова – это удивительно чистый голос, прозвучавший в удивительно грязном мире. Хрупкая девушка не побоялась противопоставить себя духу прожженной эпохи, и на этом выиграла собственную поэтическую индивидуальность. Как и у многих выдающихся людей культуры – «Её часы идут иначе».

Кристине суждено было протянуть в Уфе через нашу эпоху живую трепетную нить своей неповторимой судьбы и поэзии.

Самые переломные моменты поколения уральцев наиболее глубоко может прочувствовать именно женщина, прежде всего – женщина-поэт, обладающая особенно чутким и пламенным сердцем, глубочайшей интуицией, умением тонко чувствовать и сопереживать всему, что происходит вокруг. А К. Андрианова-Книга именно такова…

Её поэзия – душа искусства в целом. Тут и живопись, и музыка, и всё, что даже не поддаётся пересказу. Поэзия Кристины никогда не будет соответствовать описанию, как ни старайся. Эту обречённость комментаторов она сама очень тонко и чутко ощущает:

 

Иди своим путем –

и Бог с тобой.

Судьба слепа,

но сердце звать – глазами.

И вот гуляет

по себе сама

душа-легенда

Киплингова рая.

 

Ведь мир видит не только поэт или писатель. Каждый человек видит мир. Большинству этого достаточно. И только поэт всю жизнь бродит впотьмах, натыкаясь на острые углы, сдирая кожу, пытаясь опознать и назвать предметы, которые при дневном свете кажутся обыденными:

 

Да, в дружбе – сила,

но не в лести – соль…

Так мне прости,

недружелюбной, слабость, –

и ненавидеть и любить позволь

всех,

с кем сама

над схваткою

осталась.

 

Кристина по самой природе своей делает необходимой ту степень искренности, которая позволит любому постоять на месте автора, а автору сообщит ту степень свободы, благодаря которой чувства, эмоции перейдут в более высокое качество, перечитанные с бумаги…

Именно тогда Кристину написанное ею стихотворение (и написанное по-настоящему) приводит к главному выводу: поэзия – это я сама. Это не продукт ремесла, отчуждаемый от ремесленника с его жизнью, семьёй, досугом и т. п. Это и не ремесло. Это дыхание.

 

…Если Бог отнимет поэзию

В этих строчках усталых тактов,

Я не знаю, что будет дальше

С бесполезно печальным сердцем.

За звездой уже не полезу я

И другим посулю антракты,

Потому что в облезлой фальши

Я – как древняя песнь индейца…

 

Это невозможность для Кристины укрыться от дара – сообщает особую человечность, которую, наверное, и ищут читатели «Книжного ларька» у поэтов, а особенно – поэтесс…

В каком-то смысле можно сказать, что всё, о чём поэт К. Книга пишет, написано по личному поводу. Порой за неё страшно – когда видишь, что она доверила тебе, читателю, незнакомому человеку, как близкому другу самые тайные движения души, даже свои слабости и потаённое, свои страсти и свои идеалы. Здесь и понимаешь, что настоящая поэзия не каждому даже талантливому человеку по плечу: это огонь в незащищённых ладошках…

 

*  *  *

 

По вселенскому закону накопления энтропии – жизнь всегда порождает из себя смерть, сложное – распад на простое, и никогда наоборот. Но Бог был поэтом, и он создал из смерти жизнь, из простейшего – сложнейшее, хотя это абсолютно невозможно с точки зрения естества и физики…

С тех пор поэты, люди не от мира сего, мира энтропии-царицы, подражают Богу и творят высокое из низкого, как если бы это было возможно. А это невозможно – согласно законам природы… И когда это всё же случается, мы сталкиваемся с чудом!

Таково чудо прикосновения к строкам Кристины Андриановой, звёздочки, разгоравшейся на моих глазах, и засверкавшей теперь многим уже путеводной звездой.

Она ищет и находит белый цвет… Это аллегория моего друга Александра Леонидова, который сказал так:

«Мы, писатели, берём листок, на котором слишком много белого цвета, и замазываем, заштриховываем лишнюю белизну… А Кристина, мне кажется, не чёрным по белому пишет, а белым по серости жизни…»

Скажете, что это притянуто за уши? Но вот как сама Кристина об этом написала:

 

Агония Безликого листа

Прощает застарелых Ришелье…

И ластик, как могильная плита,

Лежит на обескровленном столе.

 

Здесь не перо, а ластик выступает агентом авторского замысла…

Так что Леонидов, при всей спорности его взглядов, тут прав. Кристина берёт жизнь, как она есть – и отыскивает в ней новое измерение, сверх ширины, длинны и высоты. Это чудесное измерение эстетического смысла событий, порой весьма бытовых (приехал какой-то «Сашка», про которого никогда не узнаем – кто он такой, и т. п.).

Отсюда и её кредо:

 

Всего лишь боль, с которой зависть

Тягалась вплавь –

Непотопляемая Вера

В любовь и явь.

 

© Эдуард Байков, текст, 2017

© Книжный ларёк, публикация, 2017