Евгений Юрченко. Память

ПАМЯТЬ

Время летит. Пролетело 16 с лишком лет со дня гибели замечательного русского журналиста Артёма Боровика, погибшего в странной авиакатастрофе 9-го марта 2000 года.

Тогда, экипаж, вовремя явившийся из профилактория на вылет, не знал, что самолёт, ранее запланированный и технически подготовленный для вылета в Киев, Як-40 № 88440, в 5 часов утра, по не известным ему причинам, заменён на самолёт № 88170, два дня простоявший под снежным зарядом.

А теперь представьте. Экипаж командира корабля С. А. Якушина, прибывший на вылет, пришёл в диспетчерскую, получил задание на полёт, прошёл медицинский контроль, с отметкой о допуске к полёту. Затем направились в штурманскую комнату рассчитать штурманский журнал и подписать у дежурного штурмана, а бортмеханик – к самолёту принимать самолёт, пилоты в оружейную, получить оружие, затем в диспетчерскую за разрешением на вылет, а уж потом, к самолёту. Аналогичную подготовку прошли и бортпроводники, со своей спецификой.

Бортмеханик принял самолёт, проводники получили доставленное питание.

Однако выясняется, что самолёт заменили?! Почему? И почему самолёт не был в плане на подготовку в инженерной службе? Экипаж тут не при чём.

Экипажу надо всё начать сначала. Получить новое задание. Поставить штамп у врача. Переписать оружие. Переделать штурманский журнал. Получить разрешение на вылет у диспетчера.

Бортмеханик прибежал на другой самолёт, надо его принять, а он не подготовлен. Вызвали МП-300 для подогрева двигателей и салона. Авиатехник сметает снег с крыльев и фюзеляжа. А ещё, надо обработать плоскости «Арктикой», а её, автоцистерну, надо найти, ночь, хотя и по рации, а она ушла на заправку…

Техники гоняют двигатели. Пришла «Арктика». У водителя нет задания в плане на обработку самолёта № 88170. Бортмеханик с прибежавшим командиром суют водителю сорок рублей – только облей, опаздываем!

Облили. (А пролили ли щели закрылков со снегом? – автор.)

Перевезли, наконец, контейнер – с питанием. Салон греть некогда, но пассажиры опаздывают, давай хоть немножко! Время подпирает. Дежурная отдела перевозок, наконец, привезла пассажиров.

– Чем воняет здесь у вас?

Хмыкают носами – ладно, чёрт с ним, с запахом, потерпим пару часов, подумаешь!..

«Разрешите запуск, руление… Поехали!» (С конвейера! Т. е. не останавливаясь, для проверки рулей на предварительном старте. – автор.)

Да, вот так рождается не адекватный, линейный, экипаж. Набегаешься, набегаешься, пока всё оформишь, подпишешь, исправишь.

Да, не выпустили закрылки на взлётный угол. (А если бы выпустили, то ещё больше приблизили бы критические углы крыла при отрыве, не переложили стабилизатор. – автор.)

Это не столь важно. Возможно, забыли в спешке, что лучше бы было взлетать на чистом крыле, коли плохо обработали плоскости, и дождаться пока самолёт сам оторвётся от полосы, на большей скорости, на меньших углах атаки. Попытка рано поднять самолёт в воздух, поднять переднюю ногу – основная ошибка экипажа. Самолёт на критических углах атаки, срыв воздушного потока, падение… Самолёт разваливается на части. Не сразу, прибывшая помощь фиксирует: 2-й пилот Эдуард Могуев обнаружен в 10 м от хвостовой части самолёта, умер через 25 минут. Бортмеханик Новолоцкий в 25 м, тело Бажаева в 12 м сзади тоже. Артём находится в кресле 2-го пилота, перенесли в салон, привязали. (Со слов участвовавшего в этом водителя.)

В момент отрыва, в эфир прозвучала фраза экипажа: «Блин, салон горит!»?

Конечно, проще придти, сесть на подготовленный самолёт, зная программу полёта, и вперёд!.. («Это, Мы – Испытатели, знаем!» – из интервью с Магомедом Толбоевым [не со мной].)

Я линейный к/к, как нас обозвали некоторые, но хочу заметить, каждый полёт что-то добавляет к опыту, то одно, то другое, то что-то отказывает.

То начинаются роды и надо принимать решение среди ночи, куда сесть, а помогут ли роженице в этом городе сейчас, позволяет ли погода? Сам укладывал с проводниками на кресла, пытаясь как-то помочь, пассажиры отворачивались, неудобно смотреть…

Летал и на заводе, ожидая ожидаемые отказы. И они были. А так, в рейсах, по всякому бывало, на земле набегаешься, влетишь, наконец, и начинаешь отдыхать. Когда можно и поесть, после экипажа, и прессу перелистать, в безоблачную погоду с эшелона посчитать на земле мерцающие квадратики огней лагерей, по северной трассе, на звёзды посмотреть, на Венеру, низко над горизонтом…

Самолёт упал – а вопросы остались…

PS:

Эта катастрофа в Шереметьево, по моему мнению, перекликается с ещё более чудовищной, происшедшей 7.09.2011 г. под Ярославлем, когда погибла команда «Локомотива». Тогда экипаж командира корабля в составе: к/к Андрея Соломенцева, 2-го пилота Игоря Живелова, б/и Александра Сизова – вылетал в Минск.

© Евгений Юрченко, текст, 2010, 2016

© Книжный ларёк, публикация, 2017