Миляуша Годбодь. Три поэта, три таланта

ТРИ ПОЭТА, ТРИ ТАЛАНТА

 

2019 год знаменателен нам, башкортостанцам, тем, что в этом году мы отмечаем 100-летие со дня основания БАССР и столетие со дня рождения народного поэта Мустая Карима. Поэтому, думаю, что нынешние юбилейные даты – повод обратиться к истории и личностям Башкортостана, воспоминаниям о них. Конечно же, воспоминания, как жанр, завораживают, открывают удивительно трогательные факты из жизни великих личностей. В канун открытого международного конкурса «Золотой курай», приуроченного к этим двум юбилеям, я предлагаю читателям воспоминания двух мастеров слова о Мустафе Сафиче – народного поэта Башкортостана Марата Каримова и известной талантливой поэтессы Тамары Ганиевой.

 

 

Известный юморист, сатирик, прозаик, мемуарист, народный поэт Башкортостана, член Союза писателей Башкортостана и России Марат Набиевич Каримов родился в деревне Кугарчи Зианчуринского района.

Его биография необычайно проста: начиная с 1956 года, он проработал в редакции республиканского журнала сатиры и юмора «Хэнэк» («Вилы») литературным сотрудником, заведующим отделом писем и фельетонов, главным редактором издания. В 1964 году Марат Каримов стал главным редактором детского и юношеского республиканского журнала «Пионер» (ныне «Аманат»). И даже после ухода на заслуженный отдых он успешно продолжал сотрудничать с журналом «Хэнэк» («Вилы»). Несмотря на преклонный возраст, Марат Набиевич и сегодня пишет фельетоны и юмористические стихи, на страницах «Хэнэк» («Вилы») печатаются его обличительные сатирические рассказы и фельетоны в стихотворной форме.

Как поэт он самоутвердился в 1948 году, и вообще лирические стихи молодого поэта с первого появления в печати были тепло встречены читателями разных поколений. Их ждали, читали и восхищались.

И вот, наконец, в 1956 году вышла его первая книга «Почки» («Бөрөләр»). Для этой книги Марата Каримова характерна мягкая, жизнеутверждающая лиричность в сочетании с легким юмором. Юмористические стихи поэта читаются с улыбкой, в них много жизнелюбия, тепла и доброты, хотя автор слегка подтрунивает над отдельными недостатками нашей жизни и некрасивыми поступками людей. Да, поэт любит подшучивать, словно бы догадываясь, что смех продлевает жизнь, что доказано наукой. Таким образом, можно сказать, что и он сам вносит весомый вклад в благородное дело оздоровления человеческой души – это и есть основная черта его богатого жизнелюбивого творчества. В своих стихах Марат Каримов воспевает жизнь и труд современников, как и их духовные поиски, любовь к родному краю, отчему дому, к женщине, матери.

За всю свою жизнь Марат Каримов написал более двух десятков сборников стихов и прозы: это и «Продолжение песни» («Йыр дауамы»), «Увидел новую звезду» («Яны йондоҙ күрҙем»), и другие, все не перечислить. Пишет он и прозу, добрую, впечатляющую. К тому пример его воспоминания «Помню, до сих пор помню» («Иҫтә, һаман да иҫтә»), куда вошли очерки и воспоминания о поэтах и писателях старшего поколения. В то же время в творчестве поэта значимое место занимают лирика и юмор.

В 2004–2007 годах Марат Каримов работал еще в «Хэнэке», и мне приходилось с ним общаться, встречать Новый год, юбилей сотрудников журнала, традиционные праздники 23 февраля и 8 Марта, советоваться, когда нужно было, как со старшим товарищем по перу. Добрый, порядочный и веселый, он никогда не ходил хмурый и недовольный. Он всегда улыбался! Возможно, поэтому его чувственные, искренние и чистые стихи никого не оставляют равнодушным.

Наряду с лирическими произведениями поэт писал и юмористические стихи и фельетоны, бичующие недостатки общества и людей. Для его творчества в этом жанре характерна острая сатира с оригинальным языком, где народное остроумие удачно переплетается с суровой обличительной тональностью. Острие пера автора направлено на борьбу с несправедливостью, демагогией, иждивенчеством, пьянством, преступностью и с любыми проявлениями безнравственности, недостатками в хозяйственной и культурной жизни общества. Автор высмеивает негативные стороны нашей действительности, неприятные черты характера и поступки своих современников, критикует чиновников, бюрократов, взяточников, завистников и всех тех, кто любит жить за чужой счет. Сам мастер не скрывает, что своими успехами в этом жанре он обязан в первую очередь республиканскому журналу сатиры и юмора «Хэнэк» («Вилы»), с которым связал свою судьбу еще в 50-е годы.

А вот в лирике дорогу поэту открыло, пожалуй, «Письмо-рецензия» народного поэта Башкортостана Мустая Карима по случаю выхода первой книги Каримова «Почки» в 1956 году. Это именно Мустафа Сафич первым заметил в стихах Марата Каримова искорки подлинной поэзии и выразил свое уважение к творчеству подающего надежду молодого поэта.

 

 

«...На дворе – трескучий мороз, а я прочитал твой сборник “Почки” и словно ощутил дыхание весны – запах распаренной земли, распускающихся почек и дождя, готового вот-вот хлынуть ливнем. Весна эта не ранняя. Наверное, были уже и хмурые рассветы, и упрямый студеный ветер, и морозный утренник. Но все осталось позади, и деревья готовы выстрелить почками. А я радуюсь, что в башкирскую поэзию пришел еще один чуткий остроглазый поэт. Добро пожаловать, друг!» – так начинается письмо Мустафы Сафича.

Далее доброжелательным тоном автор дает полезные советы, высказывает свои пожелания, находит в стихах Марата Каримова «примеры подлинной поэзии». «В твоих стихотворениях, – пишет он, – “Твое письмо”, “Прощание”, “...Написав песню”, “Неосуществленная мысль”, “Капля”, “Веснушки”, “Помню”, “Ответ” и всех остальных, написанные на самые различные темы, имеется новизна мысли, теплота непосредственного чувства... А там, где они выступают вместе, появляется поэтическая правда. Однако вместе с ней приходит и нужная форма, и единственно необходимые художественные средства. Важно, чтобы истина зрела в твоем сердце, истина, о которой пока знаешь лишь ты один. Но коль ее нет – кричи, не кричи – все будет напрасно».

В своем письме Мустай Карим заметил не только хорошее в поэзии Марата Каримова, но и «поддельные стихи, бросающиеся сразу в глаза, и попавшие меж настоящих, как бумажные розы, засунутые человеком дурного вкуса в букет живых полевых цветов». Нашел он и злые параллели, завершающие стихи бессмысленными строками, безвкусицу и пошлость, неконкретность и незаконченность мысли и многое другое, что свойственно начинающим молодым поэтам. И задается в конце письма Мустай Карим таким вопросом: «В чем же причина этих неудач, друг мой? Ты же ищущий поэт. Имеешь острый поэтический взгляд на мир и чуткое сердце. Но порой вместо того, чтобы искать и находить, ты просто-напросто сочиняешь. Почему? А ведь то, что казалось тебе собственной выдумкой, давно уже выдумано. Где твое собственное?..».

В «Письме-рецензии» Мустай Карим обращает внимание и на «хорошее зерно» в стихах Каримова и продолжает свои рассуждения следующими словами: «Твои лучшие стихи не зудят докучливо: “будь хорошим”, “будь примерным”, “люби Отчизну” и тому подобное И, прочитав их, хочешь быть лучше и красивее. Одно это уже говорит о твоем желании быть верным завету великого Пушкина, написавшего в назидание поколениям: “Чувства добрые я лирой пробуждал”. Но каждая эпоха, кроме общечеловеческих чувств, достойна своих особых переживаний. Ты же это тоже хорошо понимаешь. Хорошее стихотворение – та же почка, готовая распуститься. Пахучая почка взорвется, превратится в листок – и ее аромат исчезнет. Да, меня в этом не переубедишь: мысль в лирическом стихотворении должна таиться, как лист в чешуе почки».

Таким образом, свое «Письмо-рецензию» мудрый Мустай заканчивает тем, что нашел в стихах молодого собрата искорки подлинной поэзии. Он не только критиковал, но отметил и положительные стороны его произведений. Самое приятное то, что он приберег к концу своего письма, связав свои мысли с его стихотворением «Написав песню»: «Готов я вновь и вновь повторять две строфы из этого стихотворения. В первой есть строка “грызу конец карандаша: пишу я песню” – но она мне не понравилась, и я отбросил эту строфу. Но остальные хороши. Ты пишешь песню, а в окно к тебе тянется ветвями дуб:

Беру в руки его ветви

И жадно втягиваю запах

Весенних почек.

И чудится мне в этот миг,

Что крепость дуба перешла мне в сердце.

О, если бы песня моей юности – почка творчества –

Сердцам дала бы крепость дуба

И распустилась бы в них листочками.

Более сильного желания у меня нет.

Пусть твои новые стихи будут крепки и нежны, как распускающаяся почка, и пусть живут долго, как вековой дуб. Иного пожелания у меня нет!».

Вот такое судьбоносное «Письмо» под названием «Письмо Марат Каримову» было опубликовано в сборнике литературных портретов, бесед и воспоминаний Мустая Карима «Притча о трех братьях» (1978 г.). Сразу после выхода сборника в Уфе в Доме работников просвещения состоялась встреча с народным поэтом Мустаем Каримом, где была и я, и по окончании мероприятия как все остальные, получила автограф поэта. Тогда я была еще студенткой филологического факультета университета, но книгу с автографом именитого поэта храню и сейчас в своей домашней библиотеке в Чехии.

...Прошли годы. Повзрослев, и став уже известным поэтом Башкортостана, Марат Каримов, как и Мустай Карим, написал уже свои воспоминания. И называется эта книга «Помню, до сих пор помню» («Иҫтә, һаман да иҫтә»), где рассказывается: «Как был дальновиден тогда Мустай Карим, поверив в мое поэтическое дарование, ведь это он меня раскрыл как поэта и заставил поверить в себя. В “Письме” Мустая Карима не было двуличия, хотя он сильно критиковал меня за легкие нотки в моих стихах. Письмо его правильное и доброе, в нем много хороших советов и напутственных слов. Подкупает в его высказываниях искренность. В свое время они вдохновляли меня, придавали веру в себя. Доверие большого поэта-мыслителя защитили меня тогда от разочарования, ветрености и распутства, помогли найти свой путь в литературе. Слушать советы Мустая, общаться с ним с глазу на глаз было для меня большим счастьем и школой поэзии!».

...Далее Марат Набиевич вспоминает, что первый раз имя Мустая Карима он услышал в далеком 1938 году после выхода его книги «Отряд тронулся» («Отряд ҡуҙғалды»). «После чтения этой книги я сразу полюбил Мустай Карима, – продолжает он, – он стал духовно близким и знакомым мне человеком. А кто знает, в своем “Письме” Мустай Карим, возможно, вспомнил слова напутствия Галимова Саляма, с легкой руки которой увидела свет его первая книга “Отряд тронулся”? Ведь когда-то ему тоже поверили?..».

...Жизнь быстротечна. Два Каримова, два таланта башкирской литературы наконец-то встретились в октябре далекого 1951 года. В то время Марат Каримов служил еще в Сахалине, и когда проездом в Ярославль остановился на короткое время в Уфе, то первое слово, что услышал в столице республике, было: «В Союзе писателей идет собрание!».

«...Я направился в Союз писателей Башкортостана, – рассказывает в своих воспоминаниях Марат Каримов, – и вскоре узнал, что вместо бывшего председателя Союза выбирают Мустая Карима. Я тут же оказался среди писателей. Смотрю: на трибуну уверенно поднимается кудрявый, круглый лицом мужчина. Я сразу узнал его. Это был сам Мустай Карим. Но, кажется, стал солидным и немного располнел...».

Марат Каримов второй раз встретился с Мустаем Каримом после демобилизации немного необычным способом. Солдат, прошедший службу, нашел в себе уверенность и поискал его квартиру. Причина была проста: хотел посоветоваться с «большим поэтом» насчет выпуска своей книги. Когда пришел, рассказал о причине визита прямо:

– У меня уже в печати опубликованы более ста стихов, Мустафа Сафич, как бы мне их выпустить отдельной книгой?.. Да вот, хотел посоветоваться.

– Настоящая поэзия не определяется однодневными стихами. Будь далек от этого, молодой человек!

Это был суровый ответ Мустая Карима...

После этого судьба распорядилась по-иному: в 1947 году Марат Каримов окончил Зилаирское педагогическое училище, но мечтал учиться и дальше. Ведь у него еще не было высшего образования. С целью восполнить упущенное он направился в Москву и поступил на Высшие литературные курсы (1959–1961 гг.). «В те годы, – пишет автор воспоминаний, – Мустай Карим часто бывал в Москве. Но в его номере постоянно были поэты и писатели братских республик: Расул Гамзатов, Кайсын Кулиев, Павло Тычина, Мухтар Ауэзов, Хасан Туфан, Давид Кугультинов, Михаил Дудин и другие. За столом все они читали свои произведения и вели оживленный разговор о проблемах национальной литературы, однако их разговор был для меня настоящим уроком поэзии».

Судя по воспоминаниям Марата Набиевича, с Мустаем Каримом общался он не так уж часто, у каждого была своя жизнь и свои проблемы. Но общения по телефону были. И даже часто. Когда присвоили имя народного поэта Башкортостана, именно он первым поздравил Мустая Карима по телефону.

Мустай Каримов... Марат Каримов... Эти два имена часто путали в различных организациях, из-за чего иногда появлялись недоразумения и разные истории. В воспоминаниях Марата Каримова об этом рассказывается с юмором: «Я был когда-то в конфликте с секретарем по идеологии Областного комитета КПСС, поэтому мои стихи перестали печатать, – пишет он, описывая один случай. – Выступления перед народом также были запрещены. Но однажды я получил из Союза писателей СССР приглашение в Кострому на Всесоюзное совещание писателей России. Я был счастлив и горд! Полетел! Но радость моя была преждевременной и недолгой. Оказалось, меня спутали с Мустаем Каримом, хотя устроили в его номер. А когда он прилетел, ему дали другой. Сейчас об этом случае я размышляю так: эта судьба дала мне еще одну встречу с народным поэтом: ведь здесь я не только увидел просто Москву, но и первым прочитал его книгу «Помилование» («Ярлыҡау»)».

Конечно, путали однофамильцев Каримовых много-много раз. Однажды спутали их на Всемирном форуме писателей Азии и Африки, который проводился в Ташкенте. В Уфу на имя Марата Каримова прислали стенограмму выступлений поэтов и писателей России, где была и его фамилия... Со временем Марат Каримов так привык к путанице и относился к ней с долей юмора, поэтому между двумя известными поэтами Башкортостана не было конфликтов. Мустай Карим также отнесся к таким сюрпризам с пониманием, однако когда отмечали 80-летний юбилей Мустая Карима, Марат Каримов посвятил ему следующее юмористическое стихотворение:

 

Хоҙай шулай насип иткән:

Беҙҙен фамилия уртаҡ.

Кем М. Кәрим, М. Кәримов –

Ҡай саҡ ҡуялар бутап.

Ошо бутауҙары менән

Тамам сәмгә тейәләр.

Әҙәм рәтле шиғыр яҙһам,

Мостайҙыҡы, тиәләр.

Әйтеп кенә ҡалмайҙар шул,

Тере килеш һуялар:

Барлы-юҡлы гонорарҙы

Уға яҙып ҡуялар.

Берәй төрлө орден-миҙал

Тапшырырға булһалар.

Бутамайҙар. Минен түгел,

Унын ҡулын ҡыҫалар.

Хеҙмәттәре өсөн уны

Дәүләт күп бүләкләне.

Минә уларҙы\ береһе лә

Янылыш та эләкмәне.

Ошо уртаҡ фамилияны

Йөрөткәнсе тиктәҫкә,

Нинә әле башҡаһын да

Беҙгә уртаҡ итмәҫкә.

Һис кенә лә дәғүәм юҡ

Дәрәжә, дандарына,

Барыбер, тим, башым етмәҫ

Уларҙың һандарына.

Риза булһа, мин әҙермен

Шуға һүҙ бирешергә:

Унын һикһән йәшен генә

Урталай бүлешергә.

 

Мустай Карим хорошо понимал тонкий юмор Марата Каримова, поэтому не выражал недовольства по поводу и этого стихотворения. Но, когда посмотрел телепередачу по случаю 75-летия Марата Каримова, то первым позвонил по телефону сам... и выразил свое «большое сомнение по поводу лирики» поэта. Ведь на то была причина: на телепередаче прозвучали, в основном, лирические стихи юбиляра...

Последняя встреча Марата и Мустая Каримовых состоялась в больнице, где два народных поэта Башкортостана долго лежали в одной палате и на равных говорили о жизни, поэзии, вспоминали военные годы, о поэтах-фронтовиках Башкортостана. Как пишет Марат Каримов: «Мустай Карим никогда не жаловался на болезнь, хотя уже сидел на коляске. А когда его проводили в последний путь, то через несколько дней он снился мне во сне. Проснувшись, я сразу взялся за ручку, и строки ложились на лист бумаги сами по себе легко и просто:

Мостайҙы күрҙем төшөмдә,

Ап-аҡ кейемдән ине,

Алдындағы сәскәләргә

Башы эйелгән ине.

Йөҙө һаман яҡты ине,

Нур ине тирә-яғы.

Төшөмә керҙе, ахыры,

Йәннәттә йөрөгән сағы.

Нет, я не думаю, что это был сон. Я видел его в раю. Он в самом деле был любимым сыном Всевышнего...».

 

*  *  *

 

 

Большая и теплая дружба сложилась у Мустая Карима и с Тамарой Ганиевой, выдающейся поэтессой, лириком, литературоведом, прозаиком, драматургом Башкортостана. Она член Союза писателей Башкортостана и России, является Заслуженным работником культуры РБ, лауреатом республиканских премий им. Рами Гарипова и Фатиха Карима, Баязита Бикбая и др. Родилась Тамара Ахметшарифовна в деревне Кинзябаево Кумертауского (ныне Куюргазинского) района. Свою трудовую биографию начала учительницей в школе после окончания Салаватского педагогического училища, затем выучилась в Стерлитамакском пединституте. В 80-е годы проработала в литературно-художественной редакции «Радио Башкортостана», заведующей отделами журналов «Агидель» и «Панорама Башкортостана». Поэтесса часто бывает в родном Куюргазинском районе, встречается с сельчанами, помогает решать их проблемы, смелая и исполнительная, она выходила и на митинги, когда решалась судьба республики.

Главная особенность ее творчества – любовь к родному Башкортостану, к земле и родной стороне, забота о судьбе родного языка, гражданское мужество в освещении социально-нравственных проблем общества. Ее творчеству свойственны образное восприятие мира, философское отношение к жизни и тонкая лирика, поэтесса освещает жизнь и труд простых людей и их духовные поиски, исследует обычаи и традиции, верования и корни – шэжэрэ (родословную) – свою и народа. Поэтесса пишет о великих событиях и судьбоносных поворотах башкирского народа, о сохранении земли и родного языка, заботится о духовности и нравственности молодого поколения, призывая приобщать их к высоким идеалам с помощью художественного слова и народных традиций.

Тамара Ганиева автор сборников «Мы встретимся еще», «Птицы перелетные», «Серебряная роса», «Время раздумий», «Хвост бобра», «Кипчаки», «Аркаим», «Агатовые купола», «Верую в любовь», «Обращаюсь к вашему разуму», «Наедине с собой» и др. Мастер слова внесла весомый вклад в совершенствование башкирского поэтического языка, ее поэмы «Кипчаки», «Аркаим», «Женщины», «Каноны» стали высочайшим достижением башкирской поэзии и вошли в сокровищницу башкирской литературы, а трагедия «Тамарис» внесла весомый вклад в современную башкирскую драматургию – она успешно была поставлена на сцене Сибайского драматического театра им. А. Мубарякова и удостоена премии Международного фестиваля тюркоязычных театров «Туганлык».

Тамара Ганиева – автор мелодрамы «Беркут мой», эссе «Оказывается, я была счастливой», которым присущи чувство любви и мужества в сочетании с нежной лирикой, драматическая острота и философическая задумчивость. В них поэтесса чувствует себя ответственной за судьбу народа и родины, верит в справедливость и лучшее будущее. Стихи и поэмы Тамары Ахметшарифовны переведены на русский язык поэтами А. Аршицевским, А. Хусаиновым, Л. Кликич, Р. Палем, А. Соловьевым, Н. Граховым, В. Денисовым, Л. Керчиной, С. Чураевой, А. Шуралевым, А. Филипповым, И. Цагаловым, А. Бобровым, Л. Шикиной, Л. Васильевой.

Первая встреча Тамары Ганиевой с Мустаем Каримом состоялась во Дворце культуры города Стерлитамака, где проходил творческий вечер поэта с читателями. Это было в далекие 70-е годы, но запомнилось ей на всю жизнь. Влюбленная в творчество Мустая Карима, она вручила ему цветы и призналась в любви к его поэзии. А далее уже долговечная и крепкая дружба поэта и поэтессы продолжалась до самой смерти Мустая Карима, после чего Тамара Ахметшарифовна написала ряд прекрасных, немного грустных воспоминаний о Мустафе Сафиче: «Дар, который позволяет быть лидером» (2005 г.), «Оставляю вам солнце без шрама и трещин» и «Поэт, ты выше гор...» (2009 г.).

В своих воспоминаниях Ганиева пишет, что может рассказывать о Мустае Кариме много. И, если кому-то «дружба великана и женщины покажется странной», это она объясняет точками соприкосновения двух поэтов в восприятии мира. «Мустай Карим был хранителем профессионализма в литературе, – пишет автор строк о нем, – его творчество озарено светом магического кристалла Божьего дара.

Лирический герой Мустая Карима удивительно ёмок и един, но в этом органическом единстве следует различать единство не одной, а трех личностей: той, что получила выражение в стихотворении, той, что стоит за поэтической строкой, и той, к которой обращается поэт. Поэтому когда читаешь его лирику, то не устаешь радоваться тихой радостью угадыванья, узнаванья. Печаль и радость влюбленного мужчины, торжество рыцарства присутствуют в них. Известно, лирические стихи труднее всего комментировать. Особенно если перед нами поэзия, которая строем, звучанием напоминает музыкальную пьесу. Но все-таки одной из особенностей лирики Мустая Карима является ощущение красоты и величия Отчизны» («Панорама Башкортостана», № 5, 2009 г.).

«О чем бы ни писал Мустай Карим – он мастер. Кто встречался с Мустаем Каримом, знает, что он был живой и мудрый собеседник. Он – личность. Яркая, внимательная, отзывчивая. Когда надо – весьма принципиальный по отношению к злу и неправде. Личность, притягивающая к себе неодолимо. Поэт от Бога. Счастливая судьба даровала Поэту сердечный ум и умное сердце. С радостным достоинством носил он в себе эти качества. Сердце его было полно нежной заботой и любовью к людям, чья жизнь в современном противоречивом мире неустроенно-сложна, – продолжает автор строк уже в статье “Дар, который позволяет быть лидером”, – меня связывала с ним общность взглядов и отношение к вечным ценностям. Мы обменивались мнениями о литературе башкирской и литературе многонациональной России. Нас сблизила любовь к поэзии и гуманизму, любовь к малой родине – Башкортостану и большой родине – России. С теплотой вспоминаю сейчас наши неформальные встречи, разговоры по телефону. Я часто бывала в его доме, была дружна с семьей, приглашалась на его семейные торжества.

Мустафа Сафич ценен еще тем, что сумел вырастить достойных детей, которые преданно хранили и хранят семейные традиции и с любовью относятся к его творчеству.

...В дни 85-летия Поэта распогодилось. Предполагалось, что юбилей отметим, как обычно, на Девичьей горе близ Кляшево, его родной деревни. В октябре пошел снег с дождем. Встревожились: как в таких условиях всем подняться на вершину, где традиционно зажигается костер? Но Мустай агай был бодр. “Что значит нет погоды? – удивился он. – На девичью гору я поднимался всю жизнь и при любой погоде. Настраивайтесь!”».

А вот еще одно грустное воспоминание Тамары Ганиевой, посвященное 90-летию Мустая Карима, и называется оно «Поэт, ты выше гор...»:

«...Каждый год в день рождения Поэта, мы, его друзья, собираемся теперь без него в его доме. Встречают нас его дети Альфия-ханум и Ильгиз Каримовы. На днях Мустафе Сафичу исполнилось бы 90лет.

У каждого из почитателей таланта Народного поэта – свой Мустай. В его дом приходят политики, бизнесмены, артисты, музыканты, поэты и писатели, – словом те, кому дорога память о большом талантливом человеке, который возвысил дух своего народа. И, если литературные герои Мустая Карима немного наивные, очень добродушные и непременно мудрые – полюбились многонациональному народу России, а значит, и мы с вами полюбились миру!».

15 июня 2001 года в редакции газеты «Башкортостан» Мустай Карим взял интервью у Тамары Ганиевой, которое в дальнейшем было опубликовано в этом же издании в ее книге «Верую в любовь» («Китап», 2006 г.). Два Поэта беседовали о судьбе мира, об истории башкирского народа и родного языка, переживали за их будущее, спорили об идеале нравственной чистоты и духовного очищения, о порядочности и красоты души.

У великого Мустая Карима есть такие прекрасные слова: «Когда делишься песней, умом и дружбой, они только возрастают». И если в своих воспоминаниях Тамара Ганиева искренне поделилась о великом Поэте – на то она имеет ум и талант, знание творчества и личности истинно народного поэта. Возможно, именно поэтому их большая дружба оставалась на долгие годы кристально-чистой, поэтичной и человечной.

 

Примечание Смотрителя:

В нынешнем, 2019 году, Тамаре Ганиевой было присвоено звание народного поэта Башкортостана.

 

© Миляуша Годбодь (Кульмухаметова), текст, 2019

© Книжный ларёк, публикация, 2019