Николай Выхин. Мухи над тленом

28.04.2015 10:21

МУХИ НАД ТЛЕНОМ

Следователи усмотрели признаки разврата в танце оренбургских «пчелок»

Наш неповоротливый медвежий государственный аппарат увидел признаки развратных действий в номере «Пчелки и Винни-Пух» оренбургской танцевальной школы-студии, в котором несовершеннолетние в откровенных нарядах исполняют тверкинг. В силу этого решили засудить руководство школы-студии, администрацию Дома культуры, где выступали танцовщицы, а также ряд чиновников.

На видео из одного оренбургского ДК – отчетный концерт воспитанниц студии «Кредо». Танец возмутил многих пользователей интернета, некоторые «сверхбдительные» к тому же указали на схожесть цветовой гаммы костюмов с цветами георгиевской ленточки. Так исцеление социопсихики заменяется истерией.

Никого не хочу оправдывать: девочки, конечно, безобразницы, и их руководство – безответственные люди. Да и сам тверк — танец в сексуально-провокативной манере, в основном предполагающий движения бедрами – явление неэстетичное и продукт распада. Тем не менее, следователям нужно было бы «усмотреть признаки разврата» вообще во всей той жизни, в которой мы живем, а не просто в периферийном извращении оренбургских «пчелок».

Сама по себе мечта престарелых чиновников, которым «старость помогла соблазны одолеть» – «запретить разврат» по сути своей, достаточно примитивна.

Разврат и, взяв шире, сексуальность – это симптом гораздо более глубинных и внеполовых явлений в массовой социопсихике. При разгроме и/или параличе высшей нервно-психической деятельности с неизбежностью всегда происходит вспышка разврата и сексуальной озабоченности. Это связано с растормаживанием низших, животных, зоологических мотиваций и влечений при проблемах с высшей психической деятельностью.

В том, что девочки, рожденные и выросшие в либерально-рыночной мерзости, начали в итоге сладострастно (и, кстати, очень некрасиво – с точки зрения эротики) дёргать филейной частью – закономерный итог распада высших мотиваций в обществе.

Поэтому утопично «запретить разврат»; запрещать и преодолевать нужно те глубинные процессы распада психики, которые, в числе множества следствий, имеют ещё и разврат. Говорил и буду говорить, что большая часть современных телепрограмм, наполненных абсолютно внеполовым, социальным и когнитивным маразмом, а также популярным смешением в стиле «смехоужас» – опасны для человеческой психики ничуть не менее, чем порнофильмы (а возможно, даже и более). И то, что половая сфера в киноподелках дегенератов не затрагивается – слабое утешение для социопатолога.

Нельзя, да и просто глупо – запретить секс (как это делали в СССР престарелые свихнувшиеся цекашники с ужасным для страны результатом). Если вы скажете молодым людям, что секс – отвратительная и постыдная мерзость, то они ответят, что вы дурак. И будут, что важно отметить, правы.

Другое дело, что высшая психическая деятельность в силу своей развитости и комплексности видит в сексе – нет, конечно, не постыдную мерзость! – а величайшую и сакральную мистерию, неразрывно связанную с рождением Человека, его бытием. Секс – это врата жизни, и потому малейшее прикосновение к нему рождает у человека психически развитого страх и трепет. Отсюда и появляются у цивилизации разного рода половые запреты и/или рекомендации, весьма и весьма ограничивающие круг дозволенного в этой высшей и величайшей из тайн мироздания.

Вдумайтесь: не было ничего, и вдруг появляется человек, с бессмертной душой, с особым характером и личностью. Ведь это чудо, едва ли не превосходящее чудо воскрешения мертвых! Поэтому психически-развитый человек рассматривает женщину как храм и видит в ней богоподобие. Психически-развитый человек понимает, что шутить с такой величественной эпопеей человекотворения нельзя, хихикать над ней – мерзостно, а несерьёзность в этой сакральной мистерии человекосозидания – великий грех и источник ужаснейших трагедий.

Психически-развитый человек видит в сексе нечто прямо противоположное постыдной мерзости – настолько величественное и грандиозное, что всякого рода шутки с этим так же нелепы, как шутки с атомным реактором.

Эта позиция развитого человека (а я описываю традиционный православный взгляд на сексуальность) в корне отличается от паскудной британской (викторианской) традиции ханжества, берущей свои истоки от скотоводства, выведения пород домашних животных и от работорговли.

Британские пакостные традиции продавать собственных детей подороже (почитайте хотя бы классику на эту тему – типа «Гордости и предубеждения»), препостыдно мелочно торгуясь с покупателем – требовали гарантий «неиспорченности» товара. В то же время и работорговля стремилась превратить сексуальные запреты в орудие селекции нужных торговцу «говорящих орудий». Государство викторианского типа влезало в этот процесс, стремясь сексуальными запретами посильнее закрепостить подданных (которых ненавидело и знало, что они отвечают тем же).

Пышно расцветший рыночный цветок торгашеского ханжества обречен был рано или поздно обратиться в свою противоположность. Механизмом для этого стал бунт человека (особенно молодого человека) против непонятных и нелепых запретов, за которыми очевидна корысть бюрократов и работорговцев, а более – ничего.

Забота британской традиции о «неиспорченности» товара отнюдь не отрицало роль женщины, как товара в рыночном обществе, а наоборот – подчеркивало эту роль. Поэтому когда с товара стали спрашивать другие качества (искушенность вместо девственности) – производители товара быстро перепрофилировали свои поточные линии.

Только социалистические отношения в экономике и в быту способны победить разврат по-настоящему. Победить через преклонение перед величием чуда деторождения, а не в силу завистливой ненависти импотентов-извращенцев к сексуально-полноценной молодости.

Поэтому не удивляйтесь, если в числе гонителей всяких оренбургских «пчёлок» в авангарде пойдут (а это я прогнозирую) всякого рода крипто-гомики да педофилы. Крипто-гомиков вообще раздражает всякое проявление женственности и они готовы вообще уничтожить всякий намёк на полноценный сексуальный контакт, открывая простор для извращений в тёмных углах. Педофилам – желательно, чтобы маленькая девочка вела себя как маленькая, чтобы она не вырастала, не проявляла взрослой сексуальности.

Православие устами самого Христа увещевает блудниц (если помните, именно к блудницам Иисус был наиболее снисходителен из всех категорий грешников: не бил бичом из воловьих жил, как торгашей-святотатцев, и не проклинал, как смоковницу). Ханжество же – управляемо и направляемо разными уродами, физическими и моральными, которым дай волю – они сам род человеческий пресекут.

Источник разврата – без устранения которого всякая борьба с развратом бесполезна – это уродливые общественные и бытовые отношения и уродливая интеллектуально-образовательная среда. Пока они остаются на своих местах – разврат нельзя «запретить», его можно только загнать вглубь, в тёмные подсознательные пещеры извращений и дегенеративных сексуальных практик.

У ханжей, не умеющих и не желающих мотивировать свои запреты – разврат превратится в гидру, у которой вырастают две головы взамен каждой отсеченной.

Но для подлинного преодоления роения мух над тленом и падалью – нужно очиститься от тлена и падали. Половая мораль не может существовать отдельно от общей морали, вытекающей из определенного мировоззрения и вполне конкретной аксиоматики жизни.

В частности, нелепа половая мораль при дарвинизме, при котором жизнь случайно возникла, «в никуда» пропадает, и должна по дороге хоть малость поразвлечься в царстве абсолютной бессмысленности. Если вы ТАКОЙ общей картине мира собираетесь привить ханжескую половую мораль (как это пытались делать в СССР) – то только изнурите и покалечите молодёжь, вызовете в ней нарастающую энергию протеста. Собственно, опыт такой у нашей страны есть – когда у молодых образ свободы и образ стриптиза совместились в голове…

Над рыночным тленом всепродажности вьются мухи, выдающие себя за «пчёлок». Капитализм заставил этих девочек считать себя товаром на витрине, он требует рентабельной самопродажи – а если мозгов нет, то кажется, что удобнее всего себя продать подороже, вихляя бёдрами при максимальном скоплении зрителей.

Это выходит за рамки половой морали (тем более что половой акт в тверке лишь символически подразумевается) – это вопрос общей морали общества продающихся и покупающихся людей. Плюс – неизбежное (и на Западе более сильное, чем в России) растормаживание зоологических инстинктов при параличе ума и логики, продуктом чего, собственно, и является мода на тверк, идущая, конечно же, с Запада.

© Николай Выхин, текст, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015