Ренарт Шарипов. Народная сказка об Ильиче и бедняке (18+) (закрытый доступ)
23.02.2017 20:0020.03.2016 12:58
РУССКАЯ НАРОДНАЯ СКАЗКА ОБ ИЛЬИЧЕ
(записал Илья Гершензон у старых мезенских кержаков)
Была у бедняка избенка лубяна, а у кулака ледяна. Пришла весна – а то бишь революция случилась. Дом-от у кулака и растаял. Пошед кулак к бедняку, переночевать просится. А бедняк добрый, пустил. А в избенке у него – шаром покати.
Тута кулак достает жратву – а у него в мешке – сало, самогон, хлебушко… Закапали у бедняка слюни.
– Что – жрать хоцца? – кулак спрашиват, а сам салом хрумкает. Да самогоном запиват. Да и подмигиват. Бедняк бедный так и говорит ему:
– Ага!
– Ну дык вот оно чё. Ты вот енту бумажку подпиши, што жрать тибе хочеца, я и поделюсь.
А чо бедняк-та? Он-от неграмотной с рожденья. Да и подписать не могёт.
– Крестик ставь на бумажке! – кулак ему в ухо дышит.
Ну, бедняк взял да и поставил хрестик-та…
Дал кулак бедняку сала, дал хлеба и самогонкой напоил вусмерть. С непривыку-то бедняк и захмелел. А кулак-то, он к своей самогонке привышной. Побёг до управы. Покель бедняк с бодуна болел.
А была та революция, робяты, неправильныя. Буржуйская да кулацкая. Вот пришли с утрева коммисары, да не те. Временнова правительства. Да и зачали бедняка с избенки выгоняти…
– Почто гоните с хаты? – бедняк кричит.
Женка убивается, робяты оруть… А коммисарам-эммисарам похеру мороз.
– Ты хрестик на бумаге ставил? – спрошают.
– Ну, был грех, – покаялся бедняк.
– Ну вот и вали таперича, – емисары ему отвечають. – Отписал ты, дурень, избу свою лубяную на кулака, – взяли да и выгнали беднячишку…
…Идёт бедняк, плачет. А навстречу ему Корнилов-атаман.
– Ты чево ента плачешь? – спрашивает.
– Была у меня избенка лубяна, а у кулака ледяна! Взял да и выгнал меня из избы кулак.
– Ледяная, говоришь? – призадумался атаман. – Не, не помощник я тебе. Сам казаков да кадетов в ледяной поход веду.
Дальше идет бедняк. А навстречу ему эсер. Церетели что ли али Чхеидзе…
– Что, бедняк, вы плачете? – вежливо так спрашиват, интеллигенсия вшивая…
– Была у меня избенка лубяна, а у кулака ледяна! Взял да и выгнал меня из избы кулак.
– Ай-яй-яй, ай-яй-яй, – расчувствовался эсер (а можа и меньшевик). – Ну, товарищ, надо ждать Учредительного собрания, тогда и решим ваш вопрос… Вынесем на повестку. А пока терпите…
Идёт дальше бедняк, плачет. А навстречь ему немец – как раз Брестский мир заключат.
– Тьи чьего плачьешь, – спрашиват.
– Была у меня избенка лубяна, а у кулака ледяна! Взял да и выгнал меня из избы кулак.
– Ах-ах, даст ист них гут, – рассердился немец. – Собственньость надо уфашать!
Одел немец на себя бисмарковский шлем, взял штык наперевес, идет и стучит в лубяную избу.
– Ви нарушьяете закон сопстфенности, герр! – говорит кулаку немец.
А кулак ему с печи:
– Как выскочу, как вылечу – пойдут твои, немец, клочки по закоулочкам! – и сует ему под нос обрез да пулемет, а заодно и бумажку.
Немец призадумался, одел монокль. Мирбаха-то в Москве пристрелили. Кому охота погибать за чужое добро? Почитал бумажку кулацкую хоть и по-русски не понимал, но главное вынес для себя. Развернулся да как хватит бедняка стеком по лицу:
– Пошоль вон, полфан! – кричит. – Тфой фольфарк принадлешит госпотину кулаку, поньял! Я тебье покашу как не уфашать собствьенность!
Избил немец бедняка, сапогами истоптал коваными, да и ушел.
Вот идет бедняк-от, все плачет. А навстречу ему – Ленин! А сам не видный такой. Корнилов весь в позументах был-от, есер в очках, немец в шлеме. А ентот – идет себе в кепке, насвистывает. А глаза – добрыя, с прищуром. Бритву опасну о пянджак натират…
– Здгавствуйте, товагищ, – Ильич у бедняка спрашиват. – Вы чего плачете?
– Была у меня избенка лубяна, а у кулака ледяна! Взял да и выгнал меня из избы кулак.
– Кулачок? – прищурился Ильич, да за лацканы пальцы засунул с интересу. – Так-так, батенька… Ну ничего! Поможем мы вашему горюшку.
– Инда как? – бедняк рукой машет. – Корнилов-атаман не помог, есер велел учредилки дожидатси. Немец гнал, да только мне и досталось – грит бумажка у ево сильная супротив меня… Тебе, Ленин, и подавно не выгнать…
– Ха-ха, батенька – со смехом Ильич отвечат. – А я – выгоню!
Идёт дедушка Ленин к избе да кричит, да посвистыват голосом зычным да молодецким, картавым:
– Несу декгет на плечи, хочу кулака посечи! Слезай, кулак с печи! Выходи кулак вон!
– Как выпрыгну, как выскочу, пойдут клочки по закоулочкам! – кулак с печи лениво отвечат.
– Несу Маузер, б..ть, хочу кулака расстрелять! – откуда ни возьмись Дзержинский Ленину на подмогу.
Испугался кулак. Кричит:
– Одеваюся! Обуваюся!
Выскочил кулак с избы, а тут сзади товарищ Сталин подходит да по плечу его хлопает:
– Ви, не одевайтэс… Ви не обувайтэс. А наеборот. Посколку ви – раскулащены…
Снял с себя кулак одежу добрую, снял сапоги козловыя, да и почесал Белмор-канал-от строить на босу ногу…
Тут бедняк обрадовамшись, Ленина благодарить начал было, а тот возьми да помре… Сунулся было бедняк в свою избу, а тут товарищ Сталин ему говорит:
– Ви куда? Ето народная собствэнност.
– Да как же? – бедняк зенками хлопат. – Енто ж моя изба-та! Я ж ее своими руками строил!
– Разбэрэмся, гражданин, – тут и товарищ Берия подоспел.
Короче и бедняка на Беломор вдогонку кулаку отправили…
Работают кулак и бедняк на Беломоре, а в избе лубяной Сталин Герцеговиной дымит… И называтся таперя та изба Лубянкой…
Тут и говорит бедняк кулаку:
– Эх, б..ть! Лучше б не было вясны сраной, да не таяла твоя ледяная хорома!!!
© Ренарт Шарипов, текст, 2016
© Книжный ларёк, публикация, 2016
Теги:
—————