Сергей Борисов. Неправильная "белочка"

НЕПРАВИЛЬНАЯ «БЕЛОЧКА»

 

Честно отдав своей конторе положенные ночные часы, сторож Борис Егорович открыл дверь бревенчатой сторожки и вышел на улицу. Было ещё темно. За ночь столбик ртутного термометра неожиданно быстро опустился и, покрывшись изморозью, замер на отметке минус 35 градусов. Борис поскрёб заиндевевший градусник ногтём и дальнозорко прищурился, разглядывая цифру в отсвете гудящего фонаря-«кобры», висевшей тут же над головой...

– Эко, придавило-то? – он поднял воротник старого бушлата от пронизывающего встречного ветерка и скоренько зашагал к дому, хмуро поглядывая на морозные «шары» вокруг редких, подслеповатых фонарей.

«Ну? И зачем мне это надо? Не-е! Бросать надо эту работу к ядреней фене! Всех денег всё равно не заработаешь», – думал невесело Борис, прибавляя шагу.

«Вот. Ещё и ветер в «мордувинд»!» – сокрушался он, громко похрустывая при ходьбе снегом.

Дорога пошла вверх. Поднявшись на взгорок, он нашёл глазами свой дом. Из печной трубы шёл густой дым и, смешиваясь с дымом от других печных труб, расстилался причудливыми слоями над просыпающимся селом. Жена, стало быть, уже суетилась по дому, собираясь на работу.

Когда Борис открыл дверь, облако холодного воздуха влетело вперёд него, от которого сидевший напротив кот прижал уши и состроил недовольную мину.

– Что, сегодня на улицу не пойдёшь? – хмыкнул он, глядя на кота, давно зная все его повадки и привычки.

Кот отрицательно мотнул головой.

– Понятно, – сказал хозяин и стал раздеваться, поглядывая на жену.

– Как отдежурил?

– Да-а, – хмыкнул он, – нормально. Ты это… одевайся, что ли, теплее. А то за «тридцатник» на улице с ветром, холодно, собака! – сказал он, кряхтя, растирая ладонями замёрзшие колени.

– Ладно, завтрак на столе, а я пошла. Закрутилась тут с вами, опаздываю уже. И не забудь опять трубу, как всегда, закрыть, дрова скоро прогорят.… Кстати! А что это я вчера соседа нашего не видела? Он не запил, часом? – она вдруг остановилась, подозрительно глядя на мужа. – Смотрите у меня! – погрозилась она. – Я сегодня буду не долго.

– Да ладно, топай уже! Закрою, не забуду, – буркнул он, потихоньку согреваясь и зевая от наваливающейся дрёмы. – Сосед, сосед. Не знаю, не видел…

После завтрака Борис достал из шифоньера байковое одеяло и, вконец уже засыпая, пошёл спать в зал на диван. Дрыхнуть днём, раздевшись, он не любил.

– Ой, Марс, извини! Вечно ты сидишь на проходе, обходи тут тебя, – пробурчал Борис вякнувшему коту, нечаянно наступив сиамцу на хвост.

– Всё, я сплю! – сказал он зевая. – И не лезь ко мне, понял? – буркнул он и тут же, коснувшись подушки, провалился в сон…

Внезапно, сквозь сон Борис услышал, как кот сидит возле дивана и негромко, но настойчиво мяукая, явно просится на улицу.

– Вот балбес! Какая улица? – засопел он и, зная, что тот не отстанет, встал и нехотя поплёлся к двери. – Вон же, дырка в подполье! Ну, смотри! – покачал он головой. – Обратно не пущу, будешь мёрзнуть. Я прыгать из-за тебя туда-сюда не стану!

– Да я быстро! – сказал кот и, прижав уши, прыгнул через порог в морозный туман.

– Ладно, давай, – сказал хозяин и, захлопнув плотнее дверь, пошёл опять к дивану. – Хе-хе! Быстро он. Да уж, не задержишься! – и, отвернувшись к стенке, он привычным движением поправил подушку.

«Кто сказал: «Я быстро!» Кот сказал? Что за ерунда. Да ну! Это я спросонья», – подумал он с лёгким любопытством и закрыл глаза…

Снилась какая-то тягомотина. Будто бы он едет на своей старенькой «шестёрке», хочет остановиться, жмёт на тормоз, а машина всё равно продолжает потихоньку двигаться. И этот противный скрежет тормозов.

– Что такое? – вынырнув из объятий кошмара, он повернул голову и, щурясь от яркого света, глянул на окно. Там, за заиндевевшими стёклами была видна чья-то тень. Это кот, используя свой старый прием, запрыгнул на оконный отлив и стоя на задних лапах с противным скрежетом царапал оконное стекло и орал, просясь в дом.

– Нет, поспать мне сегодня явно не дадут, – вздохнул он сокрушённо, разозлившись на кота. – А сколько времени?.. Десять???

Прошёл всего час.

– Ведь знает же, гад, на какое окно нужно запрыгнуть? – тяжело сопя, он встал и пошёл снова открывать дверь.

– Ну, сейчас он у меня получит!

Кот с пробуксовкой метнулся от окна к входной двери.

– Ты что? Заморозить меня решил! – завопил пулей влетевший в дом кот и сходу запрыгнул на стул, поближе к печи.

Он был весь в инее, и даже усы у него покрылись льдом от дыхания.

– Я что, по-твоему, похож на пушистого сибирского кота? – спросил сиамец, по очереди оттирая лапами замёрзшие уши, недовольно поглядывая на хозяина.

Тот оторопело смотрел на него, моргал глазами и не понимал, что происходит.

– У меня уши чуть не отвалились! – буркнул кот, деловито облизываясь. – Нет, ну что за люди? Я же сказал, что быстро сбегаю?

«Надо же, а, – сокрушённо подумал ошарашенный Борис, – «белочку» поймал, – по-прежнему таращась на кота. – И с чего бы? Нет, с чего?!»

«Правда, я знаю случаи, чего там далеко ходить. Вон, сосед «ловил». Прибегал как-то к нам с дикими глазами и прятался под койкой в спальне. Кто-то там за ним всё гнался. Еле вытащили оттуда. Ещё знаю одного, тот по ночам всё песни под духовой оркестр пел. Да так, говорил, красиво играют! И главное песни такие, все ему известные, только успевай, подпевай. А я-то? Я ведь даже не запойный… Ну, выпиваю, бывает! Дык, я же потом болею с похмелья по два дня. Хм… А у меня, стало быть, кот разговаривает. Не, ну оно понятно. У всех же это по-разному... Обидно… После Нового года уже две недели прошло. Я ведь, с тех пор, шибко и не пил. Вроде. Так, у жены выпросишь рюмку-другую и всё. Вроде. И что теперь делать?» – тоскливо размышляя, он продолжал топтаться возле двери.

– Может, чего поедим? – деловито спросил отогревшийся кот и, не мигая, уставился на хозяина своими голубыми глазами.

И не сказать, чтобы у кота челюсть как-то шибко двигалась, но слышал Борис его хорошо, понимая каждое слово.

– Это… Там, яйцо варёное осталось, я утром не съел, будешь? – осторожно произнёс он.

– Конечно, буду! – кот спрыгнул со стула и важно пошёл на кухню к своей кормушке. Не спеша поев, он облизнулся.

– Молочка-то налей! Вечно приходится всё выпрашивать!

– А что это ты раскомандовался? – не вытерпел немного пришедший в себя хозяин, но полез в холодильник и, достав банку, налил полную миску.

– Холодное! – кот ткнулся носом и фыркнул. – Разбавь водичкой горячей, что ли!

– Так попьёшь! – разозлился Борис и про себя подумал: «Да что же это такое? Пойду-ка я лучше на улицу, дрова доколю. Хрен с ним, с морозом. Может, отпус­тит? В себя приду. Не хватало мне ещё со всякими котами разговаривать!»

– Да если б не я, вы бы уже с хозяйкой давно на улице жили! – сказал обиженно кот.

– Это с чего бы? – удивился хозяин, присев на край табурета.

– А дырка в паласе возле дивана откуда?

– Дырка? Ну, я курил, прожёг. Бывает.

– Ха! Конечно, прожёг! Ещё скажи, что само потухло! Помню, сам пришёл откуда-то. Ни-ка-кой! Завалился на диван и лежит, курит. Потом захрапел. А я чую, что-то не так, завоняло как будто палёным. Прибегаю, а там палас чуть не горит. Орать, вижу, бесполезно! Я лапой давай бить, смотрю, вроде потухло. Вот, до сих пор ещё не зажило! – кот поднял лапу и облизал розовую, потрескавшуюся подушечку. – Где это видано, чтобы коты с огнём боролись?

– Да?.. Хм.… Не знал, – сконфузился Борис. – Молодец! Ну, дай поглажу.

– Ну, погладь! Я люблю это дело! – промурлыкал кот и вдруг, навострив уши, посмотрел на входную дверь. – Кого это ещё несёт с утра?

На крыльце послышался скрип шагов и через секунду раздались глухие удары по дверному утеплителю.

Тум! Тум! Тум!

– Да-а?.. Открыто!.. Кто там? Ах, мать, я и забыл! – подскочил Борис.

Чтобы открыть дверь снаружи, нужно было приложить недюжинную силу, потому как в морозы дверь просто примерзала местами к дверной коробке.

Открыв дверь ударом ладони, он увидел загадочно улыбающегося соседа.

– Ты? Ну, заходи, – и тут же подумал: «Вот же. Лёгок на помине!» – Что такой счастливый? Случилось чего?

– Смотри, что я у своей нашёл! – сказал Михей радостным шёпотом и, перешагнув порог, достал из рукава старого овечьего полушубка бутылку запотевшей водки и энергично потряс ей в воздухе. – Смотри, не замёрзла! Значится, не «палево»! А?

– А что ты шепчешь? Я один дома, – сказал Борис и покосился на кота.

– А-а! Что такой взъерошенный?

– Да спал я. Со смены, – Борис вздохнул и, зевая, почесал затылок.

– А, м-мать! Я и забыл, что ты с дежурства. Ну, что делать будем?

– Что, что. Раздевайся. Проходи, коли пришёл.

– Ага! Представляешь, где моя бабка прятала, а? В ларь с зерном зарыла от меня! – ликовал он, хитро прищурившись, по привычке жестикулируя и вопросительно акая. – От меня? Да я где хочешь, найду! Пошёл я зерна курицам посыпать. Совком-то, шырь – туда, в ларь-то, слышу – тук! А если б разбил, а? Представляешь? Ну не дура, а? Ну, что за бабы?

– Так она же хватится, орать на тебя опять будет?

– Да ну! – махнул рукой Михей и поставил бутылку на кухонный стол, потирая руки. – Она уже и забыть-то забыла, поди, где спрятала. Давай, есть чего закусить?

– Да что мы, как дураки, с утра-то? – не сильно-то и упираясь, сказал Борис.

– А что? Нормально! Твоей – нет. Моей – нет. Один я пить не могу, сам знаешь. Что я алкаш, что ль, последний? Потом не дадут ведь, а так – самый раз! До вечера выветрится.

– Ладно, садись. А по какому поводу? – спросил Борис, открывая посудный шкаф и отодвинув рюмки, достал оттуда две гранёные, стограммовые стопки.

У него вдруг почему-то закралась надежда, что если немного выпить, это ему поможет от кошачьего наваждения.

– Ты что как маленький, а? Повод сейчас будет! – сказал Михей и уставился на прибитый к стене отрывной календарь. Встав, он подошёл к нему, плюнул на пальцы и, дальнозорко прищурясь и наводя резкость, перевернул не оторванную со вчерашнего дня страничку.

– Во! Ёлы-палы! Сегодня же День российской печати! Праздник! – он поднял палец кверху. – А ты говоришь! Ты что, прессу не уважаешь? Ну, давай уже, открывай, что ли! – и в предвкушении поскрёб себя по седой, недельной щетине.

Проплыв важно, но осторожно, мимо мужиков, кот подался в спальню на своё любимое место. Потом передумал и сел за шторкой, наблюдая за происходящим.

Налив по пятьдесят, Борис и Михей чокнулись и выпили. Затаив дыхание, помолчали.

– Ну-у, началось! – протянул кот.

– К-ха! – радостно крякнул Михей. – Холо-о-дненькая! – не услышав сиамца.

Повернувшись в сторону спальни, хозяин выпучил глаза и незаметно показал коту кулак. Молчи, мол! Тот фыркнул и отвернулся, но остался сидеть на месте.

В ход пошла заправленная растительным маслом квашеная капуста с нарезанным лучком и ещё горячая, с печной плиты сковорода с отварной целиком картошкой, поджаренной на шкварках.

– Вот, ты говоришь, пресса, – сказал Борис, повернувшись к Михею и чувствуя, как от водки за спиной потихоньку начинают расправляться «крылья». – А чего там читать, ты мне скажи? – он привычно взялся за бутылку и, открыв, налил по второй. – Вот взять нашу «районку». Там, окромя программы телевизионной, да «куплю – продам» и читать-то нечего. Скучная она, какая-то. Моя, правда, там что-то всё читает. А мне, дак и не интересно совсем.

– Это ты зря! – парировал Михей. – Раньше что, она интереснее была? Надои-удои, понимаешь! Пятилетку – за три года, м-мать их за ногу! Сейчас в газете хоть морду на фото разобрать можно. Прогресс, таки! Ну, за Печать! – без пауз произнёс он.

Они снова выпили. Похрустели.

– Нет, – не унимался Борис. – Ну, писали бы, к примеру, об интересных событиях у нас. Или там, какие меры у нас власть принимает по чаяньям народа. Скотина вон, всё лето болталась по селу, весь центр загадили, пройти негде. Собаки бегают не привязанные, почтальонка боится по ули…

– Вот, вот! – заорал, не утерпев кот. – Скажи ему, чтобы он Шарика своего облезлого привязал. Проходу от него нет! Я хоть парень и простой, но если он меня тронет, я ему носопырку-то быстро раскорябаю!

Выпучив глаза, хозяин испуганно уставился на Михея.

– Что он у тебя орёт? Голодный, что ли? – спросил гость. – А ты, чего?

Тут Борису стало ясно, что в отличие от него, с соседом всё было в порядке, и он кота не понимал.

– Да, так… Ничего, – замялся Борис, не зная, рассказывать про кота или уже промолчать. – Да ел он уже.

Правда, после третьего захода его так и подмывало рассказать о происшедшем с ним чуде.

– Ты… эта… слышь, Михей? Э-э-э… Помнишь, ты как-то прибегал к нам со своей горячкой, ещё под нашей койкой сидел? – и большим пальцем показал через своё плечо.

– Ну, помню. Ты это к чему? – удивился тот резкой перемене темы.

– У меня, хм… тоже, наверно «белочка».

– ??? Что, черти полезли? – сосед с опаской, осторожно огляделся.

– Да нет! Ну, в общем, я понимаю, что мой кот говорит, – прошептал он, подавшись вперёд.

– Как это? Да ну?! – Михей с любопытством уставился на сиамца. – Не может быть? И что говорит?

– Ну, сейчас орал, чтобы ты свою собаку привязал, а то он ему нос расцарапает.

– А-ха-ха-хах! – засмеялся тот, закашлявшись. – Ну, повеселил, сосед!

– Да пошёл ты! – вякнул кот, выглядывая из-за занавески одним глазом.

– Ы-ы-х-хы-хы! – настала очередь Бориса.

– Чего он там вякает? – махнул головой Михей. – Переведи.

– Да послал он тебя! – и, отсмеявшись, вздохнул и сделал серьёзное лицо. – Вот. Не знаю, что теперь и делать?

– Что делать, что делать? – взгляд соседа упёрся в бутылку. – Наливай!

– Я-то грешным делом думал, выпью с тобой – пройдёт. Нет, не проходит. Говорит, собака!

– Не-е! – уверенно протянул раскрасневшийся Михей. – «Белки» такие не бывают. Врёшь ты всё! Поехали! – и характерным жестом дёрнул вверх поднятой стопкой.

– Обижаешь! А какие они бывают? Что, обязательно чертей гонять? А у меня тогда что? – засопел Борис, крутя поднятую стопку. – Может у меня, понимаешь, интеллигентная какая горячка?

– А давай проверим?

– Как? Я же, что ни скажу – ты скажешь: «Придумал»!

– Мм… А пойдём ко мне домой? – пару секунд размышляя, сказал сосед, пожевав седой ус. – У нашей Мурки спросим, куда моя бабка пенсию мою спрятала? Вот и проверим. А я знаю, что где-то дома прячет! Точно! – постучал он грязным пальцем по краю стола.

– А пошли! Узнаю в лёгкую! – разгорячился Борис.

– Так она вам и скажет! – фыркнул кот. – Да я и сам знаю, куда она прячет. В подполье, сразу за бревном. Там щель есть. Сам видел.

– А ты-то как туда забираешься? – хозяин удивлённо повернулся к коту.

– Не важно! Дело техники.

– Что он там бормочет?

Борис повернулся и уставился на Михея с глупой улыбкой.

– Хы! Говорит, у вас в подполье, сразу за бревном где-то. Он сам видел.

Михей замер и напряжённо размышляя, несколько секунд сидел молча, моргая глазами.

– Егорыч, я сейчас! – он подскочил, вышел в коридор, накинул полушубок и нетрезво, на ходу натягивая задом-наперёд старую, кроличью шапку, выскочил на улицу…

Не было его минут пятнадцать.

Борис за это время неспешно покурил в печку, поглядывая на пустую бутылку.

– Ну, и что мне с тобой теперь делать, Марс? А, Марс! Ты где? – сев за стол, спросил он задумчиво, барабаня пальцами по столу, другой рукой подперев щеку.

– А я-то причём? – кот зевнул и потянулся во всю длину, попеременно царапая когтями узорчатую дорожку. – Молочка, что ли, попить? – подошёл он к миске.

Лениво полакав и облизнувшись, он ещё раз потянулся, выгнув спину.

– Надоели вы мне, пошёл я спать… О! Идёт уже, сыщик! – сказал кот и не спеша подался в спальню на койку. – Алкаши!

Дверь с шумом распахнулась и в клубах морозного воздуха, слегка запнувшись о порог, ввалился сосед.

– Ну что? Нашёл?

– Твою мать! Точно! Там и была, в целлофан завёрнута! – радости соседа не было предела. – Я же везде искал, а оно вон что? В подпол, значит, спрятала, а? – сказал он и ловко, как фокусник выдернул из рукава полушубка вторую бутылку.

– Уже сбегал? – ахнул Борис.

– А-то! Раз пошла такая… такой праздник, открывай!

– А! – махнул рукой хозяин и полез в холодильник за закуской…

Прошло ещё несколько часов и за громким спором они даже не заметили, как на пороге возникла удивлённая хозяйка. Она оторопело смотрела на двух пьяных мужиков, о чём-то громко спорящих и от неожиданности не могла произнести ни слова.

– О! Петровна! Дарова! – заметил первым женщину Михей.

В насквозь прокуренном воздухе кухни повисла недобрая тишина.

– Это, что это?.. Это, как это?.. – она не могла подобрать слова. – Нет, ну есть у людей совесть, а? – произнесла она, постепенно набирая обороты. – Я только, значит, за порог, а они тут пьянку устроили? Та-а-к! А с тобой мы сейчас отдельно поговорим! – сверлящий насквозь взгляд упал на спину мужа. Тот сидел, втянув голову в плечи, и боялся повернуться.

– Ну, я пошёл, – Михей поднялся и осторожно, бочком-бочком, покачиваясь, вышел в коридор. – Мне ещё там, это… нужно сена корове дать, – покрутил он руками.

Повернувшись, Борис виновато посмотрел на жену и попытался что-то объяснить ей, открыв рот.

– Так, ты лучше помолчи сейчас! Я ещё не всё сказала! – отрезала та, рубанув в воздухе ладонью.

В это время Михей оделся и, покачиваясь за её спиной, взглядом показывал ему куда-то в стену, прикладывая палец к губам.

– Ладно! – отмахнулся Борис и вздохнул. – Иди уже…

 

На следующий день, рано утром, после привычных, хозяйственных дел по двору мужики встретились на улице, выйдя на дорогу.

– Ну что? – спросил Михей. – Как там? – и раскуривая очередной раз отсыревшую папиросу, кивнул головой в сторону дома. – Я хотел зайти, да боюсь. Еле вот тебя дождался. Что так долго?

– Да, сено таскал, чуть не сдох! Голова раскалывается. Шутка ли? Литр на двоих. М-м-м! – он снял рукавицу и взялся пятернёй за голову. – Похмелиться бы.

– Да... А я деньги-то, старый дурак, вчерась забыл спрятать, а сегодня – цоп! А их уже и «тю-тю»! Представляешь, а? Моя вытащила опять. Эх! – пожаловался он. – Что, сильно вчера досталось?

– Да так. Как всегда. Поорала-поорала, перестала. Первый раз, что ли? Это всё ерунда! Тут пострашнее случилось!

– Что?

– Кот замолчал.

– Как?! – выдохнул Михей. – Вот беда-то!

– Я уже с утреца к нему. Тихонько так, спрашиваю: «Марсик, миленький, где у нас что есть? Может бутылка где спрятана»? Нет. Молчит, подлец! Я уже и тряс его, и гладил. Нет, ни в какую! – чуть не плача, жалобно сказал Борис. – Всё мяу, да мяу! Гад! Ещё шипит на меня! Ну чего бы вчера-то не спросить? – он постучал себя кулаком по лбу. – Ну не сволочь?

– Тьфу! – Михей с досады выплюнул снова потухший окурок Беломора. – Вот беда!

– Что ж теперь делать-то? Сейчас к моей подходить бесполезно. И на улице-то как назло – нет никого.

Они топтались на месте, оглядываясь по сторонам.

– Ладно. Что-нибудь попозже придумаем, – задумчиво сказал Михей. – А сейчас пошли по домам. А то хватятся, заподозрят ещё. Нюх у них на это дело.

– Ладно, пошли. Только я вот что думаю.

– Чего ещё?

– Куплю я наверно, с зарплаты большую пачку корма ихнего, кошачьего. Как думаешь, поможет? Кот у нас его и не видел никогда.

– Не знаю, – неуверенно протянул Михей. – А сколько он стоит?

– Да, где-то за сотню с небольшим, вроде.

– Блин, это ж бутылка водки?

– Ну, а что делать?

– А я знаю?.. Понимаешь, то он у него разговаривает, то понимаешь – не разговаривает! Знаешь, «белочка» у тебя какая-то… неправильная! Так не бывает! – нахмурясь, сказал Михей. – Она либо есть, либо смотри первый пункт!

Мужики молча топтались на месте, ёжились и хмуро озирались по сторонам. В голову ничего толкового не лезло.

В морозном, безветренном воздухе вдруг неожиданно громко раздался какой-то стук, звонким эхом отражаясь от соседних домов. Они враз обернулись.

– О! Смотри! – выдохнул радостно Михей. – Кажись, повезло! Матвеевна за водой пошла!

Две пары опухших, дальнозорких глаз цепко уставились на фигуру соседки, жившую напротив наискосок в бревенчатом, небольшом особнячке. Она остановилась и, развернувшись, осторожно выдернула за собой загремевшую, пустую флягу на самодельных санках.

– Ну-ка, я за вёдрами домой сгоняю. Сейчас мы её раскрутим на «четушечку», а? Отдавать только ты будешь потом, ферштейн?

– Ладно, ладно! Давай быстрей, да ты руками-то не маши, пропеллер! – Борис с опаской стрельнул глазами по окнам своего дома. – Только она ж не даст, жадная такая!

– Куды она денется! Хы! Не даст. Я что, зря на той неделе еёного поросёнка душил, а? Не даст. Так! Ты иди пока, там, дома, бурную деятельность разведи, что ли. А я сейчас, – сказал Михей и хлопнул себя по карманам в поисках курева. – И это, закуски какой-нибудь захвати, – он полушагом-полубегом засеменил в сторону своего дома…

Через полчаса они встретились у себя в закутке между примыкающими друг к другу сеновалами, откуда хорошо просматривались обе усадьбы. Разложив на лавочке, на мятой газете нарезанную кусками варёную колбасу, ломоть чёрного хлеба и два растаявших мятных пряника, Борис вопросительно уставился на соседа. – Ну?

– Что ну? Ну. Чтоб ты делал без меня! Давно бы, наверно, помер с похмелья, а? – хитро щурясь, Михей вытащил маленькую бутылку водки и с хрустом отвинтил крышку. – Держи!

– Благодетель хренов! – хмыкнул Борис и, сделав пару глотков, морщась, потянулся к хлебу. – На! – сунул её обратно.

Ополовинив зараз бутылку, они сидели на лавочке и в ожидании результата молчали, изредка поглядывая во двор, контролируя обстановку.

– Что твоя делает? – спросил Михей, жуя остывающую колбасу.

– Да то же, что и твоя. Сериал смотрит… Слушай, что вчера было-то? – спросил задумчиво Борис. – Ну, не приснилось же мне? Кот этот… Хм… Палас… Собаку, говорит, привяжи…

– Про мою заначку ещё, – подхватил Михей.

– Да, вот и заначка ещё. Ну? Не вру же?.. А сегодня нормально вроде всё, молчит… То есть не говорит… Тьфу! То есть мявкает только. Что было-то, а? Слушай, может пить уже… совсем бросить?

– А что ещё делать-то зимой? В телевизор пялиться, что ли? Скукотища, – Михей достал пустую пачку. – Дай закурить, у меня закончились.

Борис протянул пачку «Беломора».

– Ладно, давай допивать, а то холодно сидеть, – Михей вытянул папиросу. – О, смотри! Твой идёт!

Они притихли, молча наблюдая, что будет дальше.

Не замечая мужиков, кот не спеша подошёл к столбику, обнюхал его и, развернувшись, затряс хвостом, оставляя метку на вверенной ему территории.

– Кыс, кыс! – негромко позвал его Борис. – Иди-ка сюда.

Сиамец испуганно оглянулся и уставился на них голубыми глазищами. Оценив обстановку и узнав хозяина по голосу, он сел и как собака потянул воздух носом.

В морозном воздухе повисла тишина.

– Кыс, кыс! – повторил Борис и похлопал себя по коленке.

– Мяу! – произнёс тот, но остался сидеть на месте.

– Фу! – мужики разом облегчённо выдохнули.

– Всё. Давай допивать и по домам, а то рехнёшься тут, на хрен, с твоим котом! – сосед взялся за «четок».

– Опять водку жрёте? – спокойно и негромко спросил сиамец.

– А?! – недопитая бутылка дрогнула и выпала из руки Михея. Она покатилась и забулькала, разливая остатки по затоптанному, деревянному настилу.

Замерев в ужасе на пару секунд, мужики переглянулись и, одновременно подскочив, кинулись в разные стороны, заодно завалив лавочку с закуской.

Кот озадаченно посмотрел по сторонам, осторожно обошёл водочную лужу и подошёл к упавшей колбасе.

– А что я такого сказал? – муркнул кот и уселся поудобнее. Заурчав от удовольствия, он зажмурился и принялся за так неожиданно легко доставшийся завтрак.

 

Тяжело дыша, Борис бегом добежал до крыльца и, отворив дверь, сразу сходу столкнулся с женой, которая несла в руке полное ведро для поросят. Он остановился и испуганно уставился на неё.

– Что? Опять? Ну, ка, дыхни на меня? – сказала она. – Вот, скотина! – И с размаху, по-женски ударила Бориса кулаком в лоб…

Борис дёрнулся и… окончательно проснулся. За окном по-прежнему орал замерзающий кот.

– Да, что же это такое! Вот, наваждение на мою голову! – Он, встал и пошёл открывать дверь.

Кот пулей влетел в дом и сходу запрыгнул на стул возле печи.

– Кыс, кыс! – хозяин позвал кота.

– Мяу, – сказал кот и принялся оттирать лапами уши.

– Так, – сказал после паузы Борис, – всё! Пьянству – бой! – сказал он решительно, глядя на сиамца. – Что же это делается? «Белочка» уже во сне приходит!.. И работу эту… Ну её на фиг, пущай молодёжь поработает! Всё… С меня хватит…

– Марс, а ты, случайно не знаешь, куда наша хозяйка заначку прячет?

– Мя!.. – кот демонстративно отвернулся и лёг, свернувшись на стуле.

– Понял, – сказал Борис, засмеялся и, вздохнув, стал неспешно собираться на улицу, вспоминая сон и удивляясь. – И приснится же такое? Вот, расскажи кому, не поверят!..

 

© Сергей Борисов, текст, 2018

© Книжный ларёк, публикация, 2018