Валентина Ушакова. Встреча

ВСТРЕЧА

Я взяла вещи и приготовилась к посадке: подходила моя электричка. Погода была чудесная. Конечно, можно было взять такси или поехать на автобусе, но железная дорога всегда настраивала меня на какой-то торжественный лад. Тем более что я ехала на свидание с прошлым.

Наконец, чуть гнусавый женский голос произнес заветные слова: «Электропоезд “Уфа-Тавтиманово” отправляется с пятого пути третьей платформы. Счастливого пути!». Полной грудью вдохнула воздух родины. Сколько же лет я не видела родные края…

Мне удалось захватить место у окна, чтобы вволю полюбоваться проплывающими мимо красотами. Долгие годы я прожила в Германии, стала настоящей немкой, и даже, как Штирлиц, начала думать по-немецки. Теперь же я ехала навестить родственников, оставшихся в деревне: моего любимого двоюродного брата, его жену, детей и крошечного внука. Может, еду в последний раз…

Рядом со мной расположилась весьма упитанная семейная пара с двумя детьми и огромным количеством вещей. Напротив – веселая и шумная молодежная компания с гитарой. Все было, как в старые добрые времена; все, кроме меня. Электричка вздрогнула, запыхтела, словно гигантский самовар. Поехали!

Забыв обо всем на свете, я смотрела в окно. Милая, милая родина! Мне пришлось много поездить по свету, прежде чем я осела в Кельне, но таких чудных пейзажей я не видела больше нигде. Мимо проплывали березовые рощи, хвойные урманы, раздольные поля…

Через четыре остановки молодежь вышла, и в вагоне появились новые лица.

Напротив меня оказался седой, дочерна загорелый мужчина в камуфляжном костюме с густыми усами и бородкой. Вошедший человек тут же уставился на меня.

Donnerwetter! Чёрт возьми! У меня что, на губах остались крошки от учпочмака?! Я внимательно оглядела себя, затем вынула пудреницу и убедилась, что выгляжу вполне прилично: чистое, ухоженное лицо, высветленные до платинового оттенка волосы аккуратно уложены, брендовая одежда… Настоящая фрау! Но на всякий случай достала носовой платок и тщательно вытерла губы. Мужчина, не отрываясь, продолжал смотреть на меня, словно увидел привидение.

Невольно я тоже вгляделась. Что-то в его лице показалось мне смутно знакомым. Эти раскосые черные глаза и соболиные брови… Эта маленькая родинка у виска… Меня вдруг обожгло: Фаниль! Моя первая и такая несчастная любовь… Oh mein Gott! Вот так встреча!

– Альфия?!

– Фаниль?!

Мне вдруг стало жарко, я почувствовала, что кровь приливает к лицу, в груди всё сжалось в комок... Облизала враз пересохшие губы… Даже теперь, тридцать с лишним лет спустя, я испытывала волнение, непривычное для моей спокойной, уравновешенной натуры. Но как же он изменился, как постарел, прямо бабай… Мне-то казалось, что я сама не слишком уж изменилась. Неужели и со мной произошли те же метаморфозы?!

Неважно… Сейчас я наберусь смелости и спрошу у него, почему он тогда так поступил, почему бросил меня и внезапно умчался куда-то на Север? Я незаметно поправила рукава блузки, чтобы он случайно не увидел шрамы на моих запястьях.

– Как живешь?

– Прекрасно.

И улыбнулась лучезарной голливудской улыбкой, демонстрируя великолепные еврозубы из металлокерамики, которые обошлись мне в кучу монет.

– Где ты сейчас?

– В Германии. А ты?

– Вернулись с женой и сыновьями в деревню к родителям. В городе сейчас работы нет. А как Германия?

Мне опять пришлось оскалиться, демонстрируя два ряда жемчуга во рту.

– Великолепно! Сейчас, правда, похуже стало, понаехали всякие…

– Семья, работа?

Снова заученная бизнес-улыбка.

– О да, все замечательно. Спасибо.

Я действительно многого добилась: работала в престижной фирме и была человеком вполне обеспеченным. Отпуск взяла впервые за три года. А о том, что госпожа Крамер развелась с мужем, потеряла сына и трижды в неделю встречается с молодым бойфрендом, ему знать вовсе не обязательно… Как там сказал граф фон Брюль? Wir sind alle Schauspieler, es kommt nur darauf an, gut seine Rolle zu spielen. Все мы актеры, главное, хорошо сыграть роль…

Наши соседи начали перетаскивать свои бесчисленные баулы ближе к выходу. Остановка. Большинство вышло. Мы остались почти что в одиночестве, лишь в начале и в конце вагона сидели люди.

Он смотрел мне прямо в душу.

– Почему ты меня бросила?

– Was?! Что?

Мне показалось, что я ослышалась.

– Я тебя не бросала… Это ты бросил меня…

Теперь уже он изумленно уставился на меня.

– Я сам видел, как ты обнимала и целовала какого-то парня.

– Этого не может быть!

Волна воспоминаний поглотила меня. Тот день я запомнила навсегда.

…Я иду с занятий. У общежития меня поджидает двоюродный брат Ильдар с двумя здоровенными сумками. Мы радостно обнимаемся, и я целую его в щеку.

– Вот приехал посмотреть на твоего красавчика, которого ты так нахваливаешь в каждом письме.

Я смеюсь.

– Он действительно самый лучший на свете! Сам увидишь!

– Тебе тут гостинцы от нас…

– Здорово, а то денег почти не осталось!

Мы входим, и я спрашиваю соседку по комнате Гульназ, односельчанку Фаниля, благодаря которой мы познакомились:

– Фаниль не заходил?

– Заходил, ушел… Куда-то очень торопился.

– Ладно, потом придет, сейчас что-нибудь вкусненькое сварганим! Ничего не сказал?

– Нет.

Вынырнула из воспоминаний. Я все поняла…

– Это был мой двоюродный брат. Я к нему сейчас еду.

Фаниль долго смотрел на меня. Внезапно он схватился за сердце.

– Гульназ… Она сказала… Иди скорей сюда… Смотри, она любит другого… Оставь ее, пусть она будет счастлива…

Я подозревала, что Фаниль нравился кривоногой толстухе Гульназ, но не ожидала, что она так поступит.

Фаниль достал валидол, сунул таблетку под язык.

– Тебе плохо?!

– Ничего, уже лучше, – с трудом выговорил он…

Я закрыла глаза. Если бы не подлая Гульназ, все могло быть по-другому…

– Хотелось бы мне посмотреть ей в глаза…

– Она лет восемь уж как умерла… Спилась совсем. Замуж так и не вышла. Гуляла со всеми… Вот так.

Он глянул в окно.

– Мне пора. Будь счастлива.

– Ты тоже.

Мы обнялись, и он ушел, не оглядываясь.

Всю дорогу до Тавтиманово я смотрела в окно. Но ничего не видела: слезы застилали глаза.

© Валентина Ушакова, текст, 2016

© Книжный ларёк, публикация, 2017